Луч

Все четверо посмотрели на экран: вот как это выглядит. Фото как на аватарки, сделанные, похоже, автоматическими камерами в первый день эксперимента: Денис очень напряжен и кажется младше своих лет, Славик придурковато улыбается, Элли высокомерно выпятила губу, Марго по обыкновению бледная, короткие светлые волосы стоят ежиком на макушке.

– Красава, – сказал Славик непонятно о ком.

Зависла длинная пауза. Денис задавал себе вопрос: если бы вчера Славик не заставил Элли признаться о «дополнительном условии», появился бы здесь этот рейтинг? Что это – ответ организаторов на разоблачение Элли? Или это заранее было в планах – предъявить статистику после десятого дня эксперимента?!

– Они за нами следят, – прошептала Элли с досадой.

– Потому что мы и есть объект, – отозвался Денис сухо. – Если бьешь крысу током, странно не следить, как она дергается…

И лезет в постель к другой крысе, хотел он добавить, но удержался в последний момент.

– Луч! Почему мы ничего не знали о рейтинге, что, правила меняются во время игры?!

– Правила не меняются. Информированность игроков о правилах меняется. Таковы условия эксперимента.

Сволочь, подумал Денис.

– Начали, – сказала Элли голосом начальницы и взяла свой телефон со стола. – Шестьдесят три бэбика плюс тридцать семь беременяшек.

Марго посмотрела на нее удивленно. Денис не удивился: Элли держала хорошую мину при плохой игре и рассчитывала на его помощь.

– Казалось бы, все хорошо, – он прокашлялся. – Смысл жизни… почему не растет?

– Может, потому, что их мужчины лечатся от депрессии? – подхватила Элли. – Их мужчины жрут таблетки, потихоньку от жен и друг от друга? Может, нам надо спасать положение, как считаешь, Денис?

Он поймал взгляд Славика. Элли слишком демонстративно перехватывала инициативу, слишком явно делала Дениса союзником, будто не сомневалась, что он согласится.

– Дело в том, – продолжала Элли учительским тоном, – что женщины, как существа разумные, поддерживают друг друга, нянчатся со своими детьми и чужими, дают друг другу отдохнуть…

Она прищурилась, ожидая реплики от Дениса, но тот молчал.

– А мужчины, – с презрением продолжала Элли, – ведут себя… ну, как мужчины. Они никак не могут привыкнуть к мысли, что их дети – биологически не от них.

– Шикарная фраза, – с улыбкой заговорил Славик. – «Никак не могут привыкнуть»… Их бабы нарожали подкидышей, которые похожи на других мужчин, тех, кто не бесплоден. Каждый раз брать на руки с-сосунка и видеть, что он от другого, – это весело, наверное. «Никак не могут привыкнуть». Да они себя чувствуют негодным биологическим материалом, кусками ходячего д-дерьма, они мусор на корабле, вот они кто!

– Инфантильные дураки, – уронила Элли. – Типично мужские заморочки, мозги с тараканами… Амебы с претензией!

– У них нет с-смысла жизни, – напомнил Славик.

– Значит, надо вдолбить им в головы, что это их дети, их! Не тот отец, кто кончил в матушку, а тот, кто памперс меняет и ставит на ноги!

– Как – «вдолбить»? – Славик говорил с доброжелательным интересом. Денис осознал, что давно выпал из диалога Славика с Элли и, вероятно, потерял бонусы за проявление инициативы. Рейтинговое место рассчитывалось по сложной формуле, вчера Денис разбирался с ней несколько часов, пока не уснул под самое утро.

– Пожалуйста, – заговорила Марго тихим бесцветным голосом. – Дайте мне тоже что-то предложить! Пожалуйста. У меня человек умирает…

– П-предлагай, – Славик посмотрел с сомнением. – Что?

Марго привстала:

– Я придумаю. Сейчас придумаю… Надо отдавать девочек женщинам на воспитание, а мальчиков пусть растят только мужчины. Закрытое… мужское и женское… общество. Ответственность за сыновей ляжет только на мужчин, им некуда будет деваться, и тогда…

– Весь корабль стеночкой перегородить? – осведомился Славик. – Мальчики налево, девочки направо… А трахаться через дырку в стене, по очереди?

Марго тяжело задышала. Денис понял, что сейчас она опять начнет плакать, и его настроение, и без того отвратительное, переродится в депрессию. А ведь в местной аптечке нет волшебных таблеток, которыми поддерживает своих пассажиров «Луч».

– Не издевайся над ней, – сказал он Славику, не глядя на Марго. – Человек имеет право предлагать… как любой из нас.

– Ну так пусть предлагает! – Славик обнажил в улыбке белые ровные зубы. – Предлагайте, все! Как сделать так, чтобы втюхать нашим космонавтам хоть какой-нибудь убогий смыслишко?

Элли открыла рот… но ничего не сказала. Требовательно посмотрела на Дениса. Тот поднял глаза и уставился на голографическое изображение «Луча» в полете. Вчерашний день с его потрясениями и сегодняшняя ночь, почти бессонная, измотали его и вымыли из головы все, что могло бы сойти за идею. Денис чувствовал себя как пустая и мятая консервная банка.

– Значит, нет предложений, – вкрадчиво начал Славик. – Ну послушайте тогда, пупсики. Родить и воспитать, – он перевел взгляд на Марго, – само по себе не может быть целью человеческой жизни. С этим справляется и корова, и волчица, и жучок, и паучок…

– Корова учит своих детей этике и философии? – Элли ухмыльнулась.

Славик оставался серьезным: