Луч во тьме

— Так вот, Кирилл, возвращайся в Киев,— пред- ложил Демьяненко.— Передай Кочубею все, что услышал. Пусть действует. — Как раз сегодня поезд на Киев поведет наш парень — Грицько Косач. Довезет и вас, Кирилл Афа- насьевич,— сказал Кузьменко. Той же ночью Ткачев повез на Черную гору ра- достную весть. 2. До войны Александр Кузьменко работал на стан- ции Коростень начальником базы паровозов и у своих родителей в Нежине бывал редко. А когда в начале войны посчастливилось вырваться из киев- ского лагеря смерти, который фашистские бандиты устроили на Керосинной улице, он, больной и опух- ший от голода, с трудом добрался до Нежина. Но отца дома не застал. Мария Сазоновна, плача, ска- зала: — Забрали, только война началась. Не немцы, еще наши... Александр окаменел. Наши забрали?! Если бы мать сказала, что отца арестовали гитлеровцы, его бы это не удивило. Но наши?! За что? Для Александра отец был воплощением всех лучших качеств совет- ского человека. ...В 1937 году на транспорте, как и в других ме- стах, началась охота на так называемых «врагов на- рода». Сначала Александр верил, что в самом деле брали виновных, но постепенно в его душу закралось сомнение. Почему в нашей стране, где победил со- циалистический строй, вдруг появилось столько вра- гов? И этими врагами были не бывшие помещики или белогвардейцы, а многие руководители Комму- нистической партии и Советского правительства, вы- дающиеся ученые, крупные военные, кадровые ра- бочие, известные писатели и артисты. И вот теперь он узнает и про родного отца... Нет, не мог он, старый честный железнодорожник, чем-то провиниться пе- ред Отчизной! — Мама, не плачьте, выяснится... Что-то перепу- тали,— успокаивал ее Александр. 40

Больше всего уязвило Александра то, что, когда он впервые отважился выйти на улицы оккупиро- ванного Нежина, его как близкого друга встретил изменник Пройдаков. А как же, ведь Александр — сын врага Советской власти! Пройдаков сразу же за- числил Александра машинистом. «Для почина» Кузь- меико расплавил контрольную пробку, и паровоз на двое суток выбыл из строя. Эту аварию он объяснил тем, что водомерное стекло разбилось. Поверили. Как же не поверить сыну врага Советской власти! Вообще за Александром не очень-то следили, и он довольно успешно развернул работу. Теперь в созданной им подпольной группе насчитывалось одиннадцать человек. Дня не проходит, чтобы они не поработали: подсыпали песок в смазку, портили тормозные краны и манометры, разбивали водомер- ные стекла и скоростемеры, обрывали различные поводки, забрасывали гайки и зубила в золотники... И то, что паровозы больше простаивали в депо на ремонте, чем выходили на линию, было им лучшей наградой. В депо работали чешские и югославские рабочие. В их бараке был радиоприемник. Кузьменко устроил туда уборщицами двух надежных девушек. Чехи и югославы также ненавидели немцев и позволяли де- вушкам слушать московские передачи. Теперь под- польщикам было о чем поговорить с нежинцами. Как-то Александр встретил на вокзале Анатолия Бендысика, своего давнего друга со станции Круты, где протекало его детство. Анатолий рассказал, что в Круты вернулся их старый друг — Шурка Берез- нев. Он поселился в семье своей сестры Анны Тимо- феевны Помаз, жены местного доктора. Этот рассказ взволновал Александра, напомнил детские годы, го- рячую дружбу с Шуркой. Их так и звали тогда: Шурка и Шурик. В первый же свободный от работы день Кузь- менко поехал в Круты. Он сразу нашел Ивана Ва- сильевича Помаза. Разве же есть в Крут ах человек, который бы не знал, где живет врач Помаз! Этот доктор вот уже свыше четверти века работает здесь. Уважают кру- тинцы и его жену Анну Тимофеевну — требователь- 41