Лучинушка

Петрович понял, что от него ожидали каких – то других слов, только не знал, каких. Стешу он уважал и оговаривать не собирался. Он помолчал, раздумывая, как бы это понятнее объяснить, но дверь распахнулась и в кабинет вошел запыхавшийся дежурный.

– Тебе чего? – спросил Матвейчук, чувствуя, что беседу придётся отложить.

– У нас опять труп.

– Да чтоб тебя… – плюнул Матвейчук, – ещё с одним не разобрались, а тут опять… И кто он?

– Утопленница. Рыбаки нашли недалеко от Казачьего камня. Прибило к берегу.

– Ладно, готовьте машину. Петрович, распишись и можешь быть свободен.

Глава 25

Дом Зои Семёновны, оставленный под её присмотром, Софья Николаевна посещала ежедневно. Она кормила её пса Фоку и заходила в дом посмотреть в порядке ли газовое оборудование, проветрить комнаты и полить цветы. После внезапного исчезновения Марьи Ивановны она взяла на своё попечение так же и её пёсика Сержанта. Таким образом ей пришлось хозяйничать сразу в трёх дворах.

Сегодня с утра задул сильный ветер, натягивавший тяжёлые тёмные тучи, и она, покормив обоих собак, решила до дождя прибраться в собственном дворе. Вырвала последние остатки поздних цветов, сгребла листья и, сложив всё на кусок полиэтиленовой плёнки, перенесла на компостную кучу в углу сада.

Разравнивая и утаптывая подросший холмик, остановилась передохнуть. Оглядывая сад, она заметила, что чужие собаки опять проделали в заборе лаз и протоптали дорожку к дому Надежды Семёновны. Весной надо будет поставить новый забор. Прикинув в уме, во что это обойдётся, Софья Николаевна тяжело вздохнула, и почувствовав запах дыма, вспомнила о недавних пожарах, произошедших в районе. , и стала внимательно оглядываться, ища его источник. Еле видимое дымное облачко двигалось со стороны заброшенного участка, но огня за зарослями видно не было. Успокоившись, она подобрала плёнку и вернулась во двор.

Софья Николаевна как раз закончила мести дорожку к воротам, когда пустился мелкий противный дождь, и, довольная тем, что успела вовремя закончить дела, пошла в дом. Из – за дождя в комнатах было сумрачно, словно наступил поздний вечер. После долгих лет работы в школе она не терпела тишины и одиночества, и до сих пор скучала по временам, когда у неё жили Стеша и Родька. Как они поживают… Оба больных совсем плохи и Стеше не до гостей, поэтому она навещала их не так часто, как хотелось бы.

Адам Викентьевич был несомненно прав, выбрав этих молодых людей для того, чтобы они были рядом до их последнего часа. Бремя ухода за ними, выпавшее на плечи Стеши и Родьки, было слишком тяжелым. Возможно, кто – то другой и согласился бы взять его на себя ради обещанного наследства, но вряд ли стал бы выполнять с такой самоотверженностью, как это делали они. Надо будет узнать, не нужна ли им помощь. С этими мыслями она пообедала, помыла посуду, прилегла на диван и задремала .

Разбудил её шум разыгравшейся бури. На улице совсем стемнело. В свете фонарей было видно, как усилившийся ветер раскачивал ветки росшей напротив берёзы с такой силой, словно задался целью непременно её сломать. Дождь перешел в настоящий тропический ливень. Он хлестал сплошными потоками по стёклам и выбивал бешенную дробь по жестяным отливам подоконников. Софья Николаевна включила телевизор, но его звук заглушил шум дождя. Впрочем, она к нему не особо и прислушивалась. Его бормотание создавало иллюзию присутствия собеседника, и тягучая медлительность времени, напоминавшая, что впереди ждёт долгая ночь, ощущалась не так тяжело. Постояв у окна, она отправилась на кухню, по пути включив свет на крыльце. Когда оно было освещено, было не так страшно.

Софья Николаевна заваривала чай, когда свет несколько раз помигал и погас. При свете газовой конфорки она подошла к буфету и открыла ящик, в котором хранились свечи для таких случаев, но рука нашарила в нём пустоту. Софья Николаевна чиркнула спичкой и осмотрела все ящики. Свечей не было нигде, да и стопка спичечных коробков тоже убавилась примерно на половину. Использовать их или переложить в другое место она не могла. Проблемы с электричеством бывали довольно часто, поэтому она тщательно следила за их наличием и пополняла запас не дожидаясь, когда он сойдёт на нет.

Разволновавшись, она присела в кресло, взяла на руки подошедшего Гогена, и, поглаживая его по спине, стала придумывать объяснения, куда они могла деться. Провалами в памяти она пока ещё не страдала. Соседей, которых можно было бы заподозрить в хищении, не было. А если допустить, что в её дом забрался какой – то случайный бомж?… Нет, на его месте она взяла бы что – то посущественней, например, то, что можно съесть, продать или обменять на спиртное, а не десяток свечей и несколько коробков спичек. Несмотря на испуг, она улыбнулась при мысли, что на старости лет в её характере вдруг обнаружились криминальные склонности.