Лучшая фантастика XXI века

Риа не ответила, но продолжала смотреть, как три гиганта изящно, радостно переступают с ноги на ногу. Музыка – переменчивая, подстраивающаяся под активность медведей (программа непрерывно пыталась их развеселить) – была энергичной и попсовой, с отрывистым ритмом раз-два/раздватричетырепять/раз-два, под который медведи расшатывались, словно пьяные. Они представляли собой не менее забавное зрелище, чем коробка со щенками.

Леон почувствовал молчание.

– Такие счастливые, – повторил он. – Вот что удивительно. В отличие от выступлений слонов. На старых видео они кажутся, ну…

– Покорными, – сказала Риа.

– Точно. Не несчастными, но создается впечатление, что балансировать на мяче им так же весело, как лошади – тянуть плуг. Однако взгляни на этих медведей!

– Ты заметил, что рядом с ними никто не задерживается? – спросила она.

Леон заметил. Соседние скамейки пустовали.

– Полагаю, дело в том, что они так счастливы, – сказала Риа. – Никакой тайны. – На мгновение она оскалила зубы в улыбке. – Я хочу сказать, ты понимаешь, что можно создать медведя, который получает мозговое вознаграждение музыкой. Остается только хорошо кормить его и пичкать различными танцевальными мелодиями – и готово счастливое семейство танцующих медведей, которые мирно сосуществуют с людьми, что ходят на работу, носят покупки, катают младенцев в колясках, милуются на скамейках…

Теперь медведи отдыхали, разлегшись на спинах, высунув языки.

– Их создали мы, – продолжила она. – В этом случае я тоже была против. Тут нет никакого изящества. С точки зрения социальных высказываний это все равно что кувалда с огромным бойком. Но Буле доверял художнику, он был генеральным директором одной из портфельных компаний. Увлекался геномным искусством. Буле сказал, что это капиталовложение может принести множество интересных сублицензий, и оказался прав. Но только посмотри на них.

Леон посмотрел.

– Они такие счастливые, – сказал он.

Риа тоже посмотрела.

– Медведи не должны быть такими счастливыми, – ответила она.

* * *

Кармела приветствовала его с обычной радостью, но он что-то почувствовал.

– Что случилось? – спросил он по-испански. Он взял в привычку говорить с ней на испанском, потому что им обоим требовалась практика – и потому что так они словно делили маленький секрет.

Она покачала головой.

– Все в порядке? – Нас закрывают?

Это могло случиться, могло случиться в любой момент, без предупреждения. Он – все они – это понимали. Питавшие «Эйт» деньги были независимыми и загадочными, инопланетная сила, скорее эмерджентная, чем закономерная.

Кармела снова покачала головой.

– Не мое дело говорить тебе об этом, – сказала она.

Эти слова лишь уверили Леона, что все они идут ко дну, потому что никогда прежде Кармела не считала что-то «не своим» делом.

– Теперь ты меня встревожила.

Она кивнула в сторону основных помещений офиса. Леон заметил три пальто на прекрасной старомодной вешалке возле двери древнего храма, которая отделяла приемную от офиса «Эйт».

Он вошел в офис и зашагал между рядами застекленных кабинок, каждая из которых блистала безмолвным порядком, напоминавшим о зале ресторана со столами, накрытыми для людей, что еще не пришли.

Леон заглянул в Зимний сад, но там никого не было, поэтому он начал проверять другие залы для совещаний, обстановка которых варьировала от сверхконсервативной до откровенно безумной. Он обнаружил посетителей в Кейли, с дощатым полами, уютным каменным очагом и хитроумными диванами, которые выглядели как никуда не годная мебель с барахолки, но обладали тактильным адаптивным генетическим алгоритмом, что постоянно подстраивался, поддерживая тело вне зависимости от позы; на этих диванах даже старик мог прыгать и резвиться как ребенок.

В Кейли сидели Бротиган, Риа и женщина, которую Леон прежде не встречал. Она была старше Бротигана и младше Риа, но ее продуманный, подтянутый облик выдавал человека, который знал, что мир не воспримет его всерьез, если он хоть одной морщинкой, хоть одной порой продемонстрирует слабость. Леон догадался, кто это, и женщина подтвердила его догадку.

– Леон, – сказала она, – я рада, что ты к нам присоединился. – Он узнал голос. Этот голос по телефону нанял его, и позвал в Нью-Йорк, и сообщил, куда прийти в первый рабочий день. Голос принадлежал Дженнифер Торино, которая технически была начальником Леона. – Кармела говорила, что ты часто работаешь здесь, поэтому я надеялась, что сегодня ты тоже зайдешь и мы сможем поговорить.

– Дженнифер, – ответил он. Она кивнула. – Риа. – Лицо Риа казалось непроницаемым, как гранитная плита. Как обычно, она была в джинсах и струящемся хлопке, но не сняла туфель и не забралась с ногами на диван. – Бротиган. – Бротиган сиял, будто маленький мальчик рождественским утром.

Дженнифер равнодушно посмотрела на Леона, не встречаясь с ним взглядом – этот фокус он знал, – и сказала:

– За свою великолепную работу мистер Бротиган получил повышение, с сегодняшнего дня. Теперь он менеджер крупных клиентов.

Бротиган продолжал сиять.