Лучше подавать холодным

- Пять и шесть. Победа заведения. - Люди часто забывают, что всякие очки точно также вероятны, как и любые другие. Даже те же самые. Поэтому его вовсе не обескуражило, что Полумесяц утратил понимание кто он и где находится.

- Ты ссаный кидала!

Дружелюбный нахмурился. В Безопасности он бы зарезал человека, заявившего ему такое. Пришлось бы, чтобы остальным было неповадно. Он бы начал его полосовать не останавливаясь. Но сейчас они не в Безопасности, они снаружи. Контроль - вот что ему велели. Он заставил себя забыть о тёплой, льнущей к его боку рукояти тесака. Контроль. Он лишь пожал плечами. - Пять и шесть. Кости не лгут.

Полумесяц схватил Дружелюбного за запястье, когда тот собирался смахнуть фишки. Он наклонился вперёд и ткнул сидельца в грудь пьяным пальцем.

- По-моему твои кости с грузом.

Дружелюбный ощутил, как его лицо обмякло, дыхание еле-еле проходило сквозь горло, так больно его сдавило. Он ощутил каждую каплю пота, щекочущую спину, лоб, затылок. Бесстрастная, холодная, совершенно невыносимая ярость охватила каждую частицу тела. – По-твоему мои кости, что? - едва сумел прошептать он.

Тычет, тычет, тычет. - Твои кости мошенничают.

- Мои кости... что? - Тесак Дружелюбного развалил маску-полумесяц надвое и воткнулся в череп под ней. Кинжал вонзился мужику с кораблём на лице прямо в открытый рот, так, что кончик показался из затылка. Дружелюбный пырял его снова и снова, шмяк, шмяк, рукоятка оружия скользила, поворачиваясь. Женщина испустила долгий, отчаянный крик.

Дружелюбный помутнённо уловил, что все в зале таращатся на него в изумлении. Всего их было, плюс-минус, четырежды три раза по четыре. Он опрокинул игровой стол, отправляя в полёт бокалы, жетоны, монеты. Человек-лиса по-прежнему смотрел во все глаза сквозь отверстия маски. На его бледную щёку попали тёмные ошмётки мозгов. Дружелюбный наклонился к нему вперёд. - Извиняйся! - проревел он во всю ширь своих лёгких. - Проси, блядь, у моих костей прощения!

- ... кто-нибудь!..

Вопль Арио обернулся протяжным хрипом на вдохе. Он опустил глаза, также как и она. Её нож вошёл в выемку там, где его нога соединялась с телом, как раз возле поникшего члена, и погрузился по рукоятку, заливая кровью всю её ладонь. На кратчайший миг он издал пронзительный, нечеловеческий визг, затем острие другого ножа Монзы ударило его под ухо и выскользнуло с противоположной стороны шеи.

Арио стоял, выпучив глаза, бессильно теребя её голое плечо одной рукой. Другая, дрожа, подтянулась кверху и нащупывала рукоять ножа. Густая чёрная кровь вытекала из него, расползалась между пальцами, струилась по ногам, сбегала с груди тёмными тягучими дорожками, испещряя и пачкая красным всю его бледную кожу. Его рот разверзся, но крик вырвался лишь слабым перхающим звуком, присвистом дыхания, которому мешала сталь в горле. Он пошатнулся назад, схватился другой рукой за воздух, а Монза смотрела на него не отрываясь. От белого лица перед её взором оставался яркий светящийся след.

- Трое мертвы, - прошептала она. - Осталось четверо.

Его окровавленные чресла привалились к подоконнику, и принц рухнул, ударившись головой о заляпанное стекло, разбивая окно во всю ширь. Он опрокинулся туда и исчез в ночи.

Дубина опускалась, в замахе, способном раздавить трясучкин череп как яйцо. Но замах был усталым, непродуманным и оставил бок Седовласа открытым. Трясучка пригнулся, уже раскручиваясь, и с рёвом хлестнул наотмашь тяжелым мечом. Меч врезался в синее крашеное предплечье громилы с мясистым звуком хрясь, начисто его перерубил, пронёсся дальше и сбоку глубоко вонзился в живот. Кровь взметнулась из обрубка - прямо на лица зрителей. Дубина грохнулась на камни, вместе с ладонью и запястьем. Кто-то тонко вскрикнул. Кто-то другой засмеялся. - Как это они так делают?

Затем Седовлас завизжал, будто прищемил дверью ногу. - Бля! Больно! А! А! Где моя... Клянусь...

Он протянул вокруг себя ту руку, что осталась, ковырнул отверстие в боку, выдавливая чёрную слизь. Припал на одно колено, запрокинул назад голову и начал орать. До тех пор, пока меч Трясучки не ударил прямо в лоб его маски, пробив громадную дырень между глазными прорезями.

И на этом вечернее увеселение закончилось.

Группа извергла пару последних вихляющих нот, и музыка умерла. За исключением каких-то неясных воплей, доносящихся из игрового зала, двор покрыла тишина. Трясучка глядел вниз, на тело Седовласа, кровь выплёскивалась из-под сдвинутой маски. Его ярость внезапно растаяла, оставив ему лишь боль в руке, холодный пот, от которого чесалась голова и нехилое ощущенье надвигающегося ужаса.

- От чего со мной всегда происходит такое?

- От того, что ты очень плохой, дрянной человек, - произнёс Коска, заглядывая ему через плечо.

Трясучка почувствовал, как на его лицо пала тень. Он едва лишь перевёл взгляд, как сверху, вниз головой, в их круг приземлилось голое тело, окатывая кровью уже поредевшую толпу.

Вот это веселье

И сразу всё смешалось.