Лучше подавать холодным

Там были тела, чёрные груды, распростёртые под широкими окнами. Может, она погибла. Погибнуть мог кто-угодно. Все. Он услышал покашливание. У потолка закручивался дым, разливающийся по коридору над притолоками дверей. Он прищурившись, вгляделся туда. Женщина, наклонилась, вытянув впереди себя белые руки - свисали чёрные волосы.

Монза.

Он побежал ей навстречу, пытаясь задержать дыхание, стараясь пригибаться под слоем дыма. Он подхватил её за руки, она, рыча, обвила его шею. Её лицо всё было в пятнах крови, нос и рот вымазаны сажей.

- Пожар, - прокаркала она ему.

- Сюда. - Он повернул туда, откуда пришёл и замер.

Дальше, в конце коридора, двое людей в латах добрались до вершины лестницы. Один из них указывал на него.

- Вот хрень. - Он вспомнил модель. Дом Кардотти стоял у Восьмого канала. Он поднял ногу и сапогом вышиб окно. Там, далеко внизу, за пределами клубящегося дыма, текла вода, повсюду украшенная огненными отражениями.

- Сам себе, ебёна мать, худший враг, - процедил он сквозь стиснутые зубы.

- А-рио хана-а, - протянула ему на ухо Монза. Трясучка выронил меч и сгрёб её в охапку. - Чего ты... - Он швырнул её из окна, слыша прерывистый визг, пока она падала. Сорвал с руки щит и запустил им в двух стражников, когда они побежали к нему по коридору, влез на подоконник и прыгнул.

Взметнувшийся дым окатил его. Мчащийся воздух раздирал его волосы, его щиплющие глаза, его открытый рот. Он вошёл в воду ногами вперёд, и вода потянула его вниз. В черноте метались пузыри. Холод обхватил его, сжал и почти вынудил вдохнуть воду. Отчаянно колошматя руками, он вряд ли понимал где верх. Голова обо что-то стукнулась.

Рука схватила его за шею под подбородком и тянула, его лицо вырвалось в ночь и он поперхнулся холодным воздухом и холодной водой. Его тащило вдоль канала и он давился от дыма, которым только что надышался, водой, которой тоже только что надышался и затхлой вонью, которой дышит сейчас. Он метался и дёргался, сопел, хрипел.

- Тише, мудак.

Тень упала ему на лицо, плечо царапнул камень. Он пошарил вокруг, и ладонь сомкнулась на старом железном кольце - хватит, чтобы держать над водой голову, пока он выкашливает канал из своих лёгких. Монзу прижало к нему, держа на воде вертикально, её рука обвилась вокруг его спины, крепко. Её быстрое, испуганное, безрассудное дыхание и одышка его самого шипели вместе, сливаясь с плеском воды и отражаясь под аркой моста.

Под чёрным контуром арки виднелась тыльная часть Дома Удовольствий Кардотти, огонь распустился высоко в небо, над соседними зданиями, пламя трещало и ревело, брызги искр взметались и шипели, летели щепки и пепел, чёрно-коричневой тучей собирался дым. Свет мелькал и плясал на воде и на половине лица Монзы - красным, оранжевым, жёлтым - цветами огня.

- Сука, - прошипел он, трясясь от холода. От боли, пришедшей с задержкой к нему после битвы. От того, что натворил там, в том безумии. Его глаза обожгло слезами. Не заплакать не получилось. Он начал судорожно дёргаться, всхлипывать, справляясь лишь с тем, чтобы не сорваться с кольца. - Сука... сука... сука...

- Шшш. - Рука Монзы легла на его рот. Шаги застучали по улице наверху, крикливые возгласы метались туда-сюда. Они съёжились вместе, вжимаясь в скользкую каменную кладку. - Шшш. - Пару часов назад он бы немало отдал, чтобы вот так к ней прижаться. Но вот почему-то прямо сейчас его мало волновало любовное томление.

- Что произошло? - прошептала она.

У Трясучки не получилось даже взглянуть на неё. - Да хуй же его знает.

Что произошло

Никомо Коска, бесславный солдат удачи, затаился в тени и наблюдал за складом. Казалось - всё тихо, ставни темнеют там, где им и положено, в гнилых рамах. Ни разъярённой толпы, ни бряцания стражи. Его инстинкты подсказывали ему просто уйти в ночь и больше никогда не вспоминать о Монцкаро Муркатто и её безбашенном походе за местью. Но он нуждался в её деньгах, а эти его инстинкты никогда и жидкого дерьма не стоили. Он вжался обратно в дверной проём, когда вдоль по переулку, хихикая и поднимая юбки, пробежала женщина в маске. За ней гнался мужчина. - Вернись! Поцелуй меня, ты, сука! - Их шаги унеслись прочь.

Коска перешёл через улицу, уверенно, будто был здешним хозяином и прошёл в переулок за складом. Затем приткнулся к стене. Незаметно подкрался к чёрному ходу. С еле слышным звяканьем стали высунул клинок из трости. Холодное лезвие блеснуло в ночи. Ручка повернулась, дверь потихоньку открылась. Он протиснулся во тьму...

- Стоять. - Железо нежно поцеловало его шею. Коска разжал ладонь и дал мечу шмякнуться на доски.

- Я расстроен.

- Коска, это ты? - Клинок убрали. Витари стояла в тени за дверью.

- Шайло, ты изменилась? Ты мне больше нравилась в таких одеждах, как у Кардотти. Больше похожа на... леди.

- Хи-хи. - Она оттолкнула его и углубилась в тёмный проход. - Такое бельё как у них - самая настоящая пытка.

- Придётся мне довольствоваться наслаждением видеть его лишь во сне.

- Что случилось у Кардотти?