Лучше всех или завоевание Палестины. Часть 1. Бытие. Поэтическое прочтение

Встал, чтоб встретить их, поклонился

Гибкий в поясе до земли,

Как хозяин, засуетился,

На жёну закричал: «Стели!

Государи мои, ночуйте

В моём доме. Придёт рассвет -

Отдохнувшие вновь кочуйте».

Но пришельцы сказали: «Нет,

Мы не станем тебя тиранить,

Здесь на улице переспим,

А под утро пораньше встанем

И о деле поговорим».

Лот упрашивал час их битый,

Уже стало темно кругом,

Упросил. Затворив калитку,

Пара ангелов входит в дом.

Лот им выставил угощенье,

Угостить дорогих гостей.

Но уж пялилась во все щели

Извращенцы любых мастей.

Это жители содомляне,

Окружили толпою дом,

Налетели мошкой на пламя

(На котором сгорят потом),

Лота вызвали: «Эй, Араныч,

Хотим видеть гостей твоих

Тех, которых впустил ты на ночь.

Выводи, мы познаем их».

(А чем наши отличны нравы?

Объявляется конь в пальто -

Окружает его орава

Любопытных — откуда, кто?

Он культурно всем скажет — Здрасьте,

Морду сделает кирпичом…

Кто бы ни был — чужак опасен,

Даже возраст здесь ни при чём.

Молодой — тот от военкома,

Пожилой — от властей бежит…

А с экранов — машин угоны,

Сплошь насилия, грабежи.

На пришельца глядят придурки

И кумекают головой:

Чем меня этот в переулке,

Лучше сам я его — того…)

Нет в Содоме ментов. Что толку

Коррумпированных держать?

Стар и мал вышли на разборку

Подноготную разузнать

Двух пришельцев. Народ Содома

Гормонально ожесточён,

Без таблеток и без кондомов

К вырождению обречён.

Вышел Лот под навес ко входу,

Дверь закрыл плотней неспроста,

Говорить начал Лот с народом,

Вроде как извиняться стал:

«Дорогие мои братишки,

Не вводите мой дом во грех.

Отыметь гостей — это слишком

Даже вам, поимевших всех

Двойкой, тройкой, шестёркой, цугом.

Ведь давно креста на вас нет,

Перед Господа чутким ухом

Не накликайте страшных бед.

Вам отдам я своих двух дочек,

Не познавших ещё мужей.

Надругайтесь над ними ночью,

Но не троньте моих бомжей.

Пощадите ночных скитальцев,

Что впустил я под свой покров,

И не надо топырить пальцы…»

А вокруг нарастает рёв:

«Сам откуда такой ты взялся?

Укорять вздумал нас, козлить…

Есть желанье тебя на пяльцы

Натянуть как тугую нить.

Кое-чем кой на что ты нужен,

Хоть не первый ты сорт уже.

Разберёмся с тобой не хуже

Чем с любым из твоих мужей».

Подступили вплотную к Лоту,

Норовят ущипнуть его.

Но вступились те, что бесплотны,

За защитника своего,

Поразили всех слепотою.

Кто до задниц чужих охоч

Прочь на ощупь идут гурьбою,

Навсегда погрузившись в ночь.

(К осложненью от гонореи

Гормональный приводит сбой.

Как с московским парадом геев

Всё решилось само собой.

С днём десантника совместили

Праздник геев одним пером.

Трансвеститов бойцы месили

За весь выпитый раньше бром.

Петушки голубого цвета

Ерепенились неспроста,

Цвета неба тогда береты

Их расставили по местам.

Краше радуги утром было

Буйство красок любых цветов

Побежалости на всё рыло

От увесистых кулаков.

Пот с лица вытирал беретом

Голубым ВДВ боец.

Сколько выпил боец при этом -

Мне бы точно пришёл конец.

Восторгаясь Москвы болотом,

Вам спасибо скажу, Лужков -

Без небесных послов и Лота

Нам достаточно кулаков

Укротить наших педерастов,

Кару страшную отвратить…

Не с того ль педерастов каста

Хочет армию сократить?)

Так сказали пришельцы Лоту:

«Кто ещё у тебя здесь есть:

Сыновья, жёны их, проглоты,

Даже твой престарелый тесть -

Забирай их с собой всех вместе

Прямо с койки и в неглиже,

Ибо это срамное место

Истребим мы сегодня же».

* * *

(Шевели, дед, мотнёй не мешкая…

И прикладами тычут в бок.

Отселить вас к такому лешему

Предписание дал нам Бог.

Вот такая, браток, стилистика.

А ты думаешь, грех карать

Во всём белом с руками чистыми

Приходила святая рать?

По рабоче-крестьянски матерно,

Но весомо, во всей красе

Феня-матушка председателем

Заседанья проводит все.

В папиросном дыму не спорили -

Шашки наголо и в поход,

Не задерживать ход истории,

Упирающихся — в расход.

В реквизированной обители

Перепивший храпит конвой.

Все участники, а не зрители.

Так что, следуйте, Лот, за мной…)

* * *

(Вновь увлёкся…) А по Содому

Ночь всю бегает бедный Лот

По зятьям и зовёт из дома

Уходить срочно засветло.

«Истребят нас — кричит Лот в двери -

Получил я дурную весть».

А зятья говорят: «Не верим,

Шутишь ты, как обычно, тесть.

Дочек-девственниц предлагаешь

Гомосекам, большой остряк,

На цыганский бивак меняешь

Трёхэтажный свой особняк.

Выступал бы ты, тесть, в "Аншлаге"*,

У людей вызывал цистит.

А приказ, хлеб менять на ягель -

Это, батенька, геноцид».

(До утра по родне прошлялся,

За потомство радея, Лот

Хоть не в полном составе спасся,

Но зато сохранил свой род.

Уходили не под конвоем,

Бездорожьем брели в пыли

Лот, супруга да дочек двое…

Небогато, чтоб род продлить

Из двух зол выбирать — не ломка.

Что сподручней решай, старик:

Из Содома уйти с котомкой,

Иль в огне превратиться в пшик.

Говорил Лоту Божий ангел:

«Не оглядывайся, сынок.

Прочь беги с этих мест поганых,

Под собою не чуя ног.

Как бы ни было это тошно,

За собою сожги мосты,

Рви порочные связи с прошлым -

Тем спасёшь свою душу ты.

Не накроет тебя лавиной

Жалость к тем, кто в груди твоей,

Из погрязшей в грехе долины

Только в гору иди скорей.

Дней сгоревших воспоминанья

Сбрось, как гири, с уставших ног.

Мой зарок тебе в назиданье:

Не крути головой, сынок,

Не играй в прятки с тем, что было.

Ждут иные вас рубежи.