Лучше всех или завоевание Палестины. Часть 1. Бытие. Поэтическое прочтение

В притоны чужой земли

Семнадцатилетней школьницей

Иосифа привезли?

Бог весть, не скажу заранее…

В итоге из липких лап

Начальнику всех охранников

Достался сей божий раб.

В охранном бюро "Маханаим"

Когда-то тот начинал,

В Египет пришёл барханами,

Большим человеком стал.

Профессиограмм не делали

Раздетому догола,

И всё же торговцы ведали,

Что личность раба могла.

В спецслужбы сынок обрезанный

Был продан не сгоряча,

Наверное, по приезду он

Кого-нибудь застучал.

То склонность или амбиция -

Здесь спорить резона нет,

Иосиф и без милиции

Душой был внештатный мент.

(Покуда живёт агрессия

И силушка в дураках,

Древнейшая та профессия

Востребована в веках,

Отмечена бескорыстием,

Ведь не был Иуда рвач,

Когда предавал Спасителя,

Он действовал как стукач.

Жизнь смоют потопы вечности,

Последним они сметут,

Как памятник человечеству,

Стукачества институт.

Внутри глубоко упрятанный,

Наш самый большой порок,

Он глыбой навис заляпанной

По выходу из кишок.

Свернуть эту грязь до времени

И выбросить весь палас -

Не дань отдать убеждениям,

А действовать на заказ

Кого, каких сил неведомых?

Хотелось бы мне спросить

Тех, кто со своими бедами

Лубянку пришли громить

В момент для страны критический.

Дзержинского монумент,

Как символ страны фаллический,

Убрали в один момент,

Архивы сожгли без выстрелов…

Прополотое не раз

Чекистами поле быстро нам,

Вновь мерзости всходы даст.

Четвёртое поколение…

Казалось, забыть пора,

Но вскрылась в том измерении

Огромнейшая дыра.

И что? Заглянувши в скважину

Дотошный "Мемориал"

Нашёл персонально каждого,

Кто в наших отцов стрелял?

Тяжёлый дух поднимается,

Что в нас столько лет молчал.

Но в чём кто-то должен каяться,

В том, что не на тех стучал?

При нашей кристальной совести

И честности по уму

Как в мире прожить без подлости -

По-прежнему не пойму.

Итог с нулевою суммою,

За — против… И неспроста

Чем горше про всех я думаю,

Тем больше люблю Христа.

В день хмурый и при распутице

Светло от Его начал.

За всех Божий сын заступится,

За тех даже, кто стучал.)

* Оттель — оттуда (В.Высоцкий)

** 105 Статья УК РФ. Убийство

*** Noble — (англ.) благородный

**** ноу — (англ.) no — нет

***** ble — (англ.) второй слог слова Noble

****** ПредкомКомбед — Председатель Комитета бедноты

Глава 38 Онан. Как своего добиться от Иуды

Что ни говорите, а комплекс вины

Живёт в нас, как в шизике мания,

Иначе Иуда с родной стороны

Не шёл бы к Одолламитянину.

Из дома прогнал непоседливый нрав,

А может быть, совесть замучила

Иль страх пред отцом, что Иаков, прознав

Про Осю, замочит по случаю?

За двадцать монет похотливый сатир

Взял в жёны дочь Хананеянина.

Она родила. Сыну имя дал — Ир,

Короткое как восклицание.

(Кукушка-провидица, Леты кума,

Годков накукуй на прощание.

Кукушка лишь — Ку… — Почему же так ма…?

А дальше — обоих молчание).

К жене при Иуде, к нему самому

Любви маловато в Писании.

Как имя её, до сих пор не пойму,

Ни после не встретил, ни ранее.

Опять родила, дали имя — Онан,

Вновь не угодили Всевышнему.

Прославил себя сын на множество стран,

А прожил он жизнь никудышную.

Иуда в Хезиве, жена родила,

Пока покупал удобрения.

Заочно назвал он ребёнка Шела,

Конечно, с жены одобрения.

А годы летели, сыночек-фонарь,

Ир-первенец, выше Иуды стал,

И в жёны ему отрядили Фамарь,

Известную впредь пересудами.

Но Богу тот Ир неугодным вдруг стал.

(А может, жена постаралась здесь?

Слагаются слухи подчас неспроста)…

Короче, сыночек преставился.

Есть способов много: отвар ревеня

И прочие ведьм ухищрения,

Особенно если по мужу родня

Не бросит тебя без призрения.

Как рыбам давленье сжимает бока,

Мы стонем под глыбой обычая,

И тёмных страстей, эгоизма вулкан

Лишь дремлет под маской приличия.

Иуда другого амбала зовёт,

К себе прижимая отечески,

Пикантнейшие наставленья даёт,

Вполне, впрочем, по-человечески:

"Сын-деверь, внезапно усопшего ты

Продли жизнь земную во времени

И перед вдовой не стыдись наготы,

Род брата продли своим семенем.

Женись на несчастной, мой верный Онан.

Ну, что на меня ты набычился?

Прости, брат, немного надкушен банан,

Но сам понимаешь — обычаи".

Подумал Онан: "Как же так наперёд

Мой фонд семенной разбазарится?

Да лучше мой пенис на землю сольёт,

Чем семя другому достанется".

На женщину глядя, Онан кривил рот.

В пустую отца наставления

Про семя для брата, про славный их род.

Какое тут восстановление?

Входил к жене брата, способный вполне

Долг брата вернуть ей играючи,

А вместо — подлец теребил свой конец,

Кончал, даже не начинаючи.

Творил пред очами Господними зло,

Травмировал женскую психику.

Ну, Бог на Онана озлился зело,

Прибрал рукоблуда по-тихому.

(А может как раньше — отвар ревеня

И горечь со вкусом отмщения?

Тяжёлая мысль посещает меня -

Случайностей нет в совпадениях.

Хорошим истории мог быть итог

Проведай Онан в те мгновения:

Что женщина хочет — того хочет Бог.

Какие теперь в том сомнения?

Когда ж ограничен ты в действе своём,

С любимой в разлуке, как многие,

С ней в мыслях своих остаёшься вдвоём.

Такая, брат, физиология.

Господь осуждает, но всё ж онанизм

Совсем не стихийное бедствие.

Онана библейского весь кретинизм

Не в семени был, а в бездействии.)

Но первенца семя всё ж восстановить

От Шелы Иуда старается,

Желая сынка лишь слегка подрастить,