Лучшие дни нашей жизни. О языке эсперанто и не только

В Монголии люди почти не живут осёдло. Они мигрируют, кочуют, и природа там воспринимается как в первый день творения, еще без человека; как грандиозная, сама себя создающая сила. В Китае же природа уже давно слилась с душой народа. Столько поколений легли в эту землю, что они уже сами стали землей, травой, деревьями, скалами1; и нет границы между народом и ландшафтом: они уже давно стали одно. Когда вы смотрите на пагоду, вы видите скалу, цветущее дерево или взлет человеческой мысли? А на озере Кун-мин, вы видите само озеро – или бесчисленные стихи тысяч китайских поэтов воплотились в этой воде? Озеро создало стихи – или стихи создали озеро? Чжуан-цзы приснилось, что он мотылёк – или мотыльку приснилось, что он Чжуан-цзы? Поэзия идет от природы, и природа излучает поэзию. Они обе – одно и то же; и вместе это Китай.

*

Приезд. После недели в поезде мы высадились на землю. Здесь на газонах можно лежать, и я тут же села на травку, несмотря на укоряющие взгляды одногруппников. Прикоснувшись к земле, я тут же «слилась с духом Китая» где-то на мистическом уровне; но в реальности меня потрясло, что там росли те же простенькие травки, что и у нас на родине: одуванчик, цикорий, мятлик… Земля для всех одна; и язык Эсперанто один для всех; он объединяет даже самые различные народы. Мы приехали в гости к эсперантистам: значит, мы здесь не чужие; нас поймут и помогут нам понять эту страну.

*

Нас поселили в студенческом городке Пекинского Университета. Он состоит из множества зданий: общежития, факультеты, учебные и вспомогательные корпуса. Возле входа – два пруда; один с лотосами, один без. Лотос – почитаемый цветок, и под сплошным покровом листьев и цветов почти не видно воды; пруд в китайском вкусе. Но не менее «китайским» был и другой пруд, абсолютно гладкая поверхность которого отражала прибрежную зелень… и красную пагоду на берегу. Пагода состояла из нескольких беседок, соединённых длинными коридорами; на их балюстрадах можно было сидеть и смотреть на воду. В свою первую ночь в Китае я долго сидела в этой беседке и слушала пение лягушек.

А каждый день на рассвете у этих прудов и вообще в парке мы видели множество китайских студентов, которые упражнялись в у-шу и других китайских спортивных искусствах. Особенно понравились мне пары, сражавшиеся на длинных китайских мечах. Ничего похожего на костюмированные игры толкиенистов. Это не экзотика, это – национальный спорт.

На территории есть огромные современные дома, очень маленькие дома и имеющие вид руин старинные дома и пагоды, ярко раскрашенные и со скульптурами на крыше. В одном из таких зданий – компьютерный центр… Есть водонапорная башня, раскрашенная и покрытая рельефом в старинном стиле. И все это теряется в зелени: белая акация, софора японская, сосны. Когда вы гуляете по «кампусу», вы все время идете среди деревьев, кустов, мимо лужаек. Но вот перед вами раскрывается вид: две разноцветных пагоды справа и слева; на их загибающихся наверх крышах сидят маленькие скульптурки собак или драконов, по 4-5-6-7 штук один за другим, а сверху их преследует еще какое-то чудовище, побольше размерами и с длинными кривыми когтями. Такие фигурки украшают почти все традиционные китайские крыши; но мы так и не смогли узнать, что они обозначают и какой смысл имеет разное их число. Цвет крыш обычно красный; на наших пагодах их по две. И вот стоят такие пагоды, а между ними открывается глубокое, уводящее взгляд пространство: зелёные горы, ясное небо и сосна на вершине горы. И эта гармония природы и трудов человека вносит гармонию и в человеческое сердце.

Гуляем дальше – и вот на поляне изваяние человека в европейском средневековом костюме. Собирательный образ Шекспировских героев? Упитанный Дон Кихот? Он стоит, склонив обнаженную голову и опершись на шпагу.

А через несколько метров – памятник китайскому ученому, прожившему всего 38 лет (1887—1925). Ещё памятники знаменитым людям Китая… А вот стоит пара колонн, каждой из которых по несколько сотен лет. Они похожи на наши Ростральные колонны в Петербурге, но сделаны из чистого мрамора и сплошь покрыты рельефом, глубоким и объёмным.

На центральной площади студенческого городка – колонна, опирающаяся, как на пьедестал, на огромную каменную черепаху. Вся колонна покрыта надписями-благопожеланиями; специальные стрелки указывают направление север-юг. Недаром компас был изобретён в Китае: вся жизнь там связана с определением сторон света. Кстати, и компас был создан не для путешествий, а именно для оседлой жизни, для бытового ориентирования. В китайском языке, нам говорили, даже нет понятий «справа» и «слева»; только «на западе», «на востоке»… Как у Тао Юань-мина (365—427 гг.):

«Огород мой на юге

Потерял последнюю зелень.

Оголённые ветви

Заполняют северный сад».

«Хризантему сорвал

Под восточной оградой в саду»

Или: «С ночи на западный тёмный утёс

Старый рыбак взошёл».