Лучшие истории о невероятных преступлениях

– Вы правы, я буду участвовать в расследовании, – сердито сказал Мэлоун и пнул мусорную корзину начальника тюрьмы Гаррити. – Из-за вашего неэффективного способа управления тюрьмой я лишился клиента. – «И к тому же солидного гонорара», – печально напомнил он себе. Ему еще не заплатили, и теперь предстояла долгая тяжба с адвокатом, занимавшимся имуществом Пола Палмера и не пожелавшим вести его защиту. Мэлоун порылся в кармане, нашел три смятые купюры и горстку мелочи. Теперь он жалел, что ввязался в ту игру в покер на прошлой неделе.

Унылый кабинет начальника тюрьмы был переполнен. Мэлоун огляделся, узнал помощника начальника, тюремного врача – представительного седовласого мужчину по фамилии Диксон, – охранников из камеры смертников и охранника, проводившего его внутрь, – его звали Бауэрс, – высокого, плосколицего и долговязого.

– Он повесился, – недоуменно говорил Бауэрс, – сразу после того, как узнал, что будет новый суд.

Мэлоун размышлял над тем же.

– Может, он не получил мою телеграмму? – сухо предположил он.

– Я сам ему ее вручил, – уверенно заявил Бауэрс. – Буквально прошлой ночью. Никогда в жизни не видел такого счастливого человека.

Доктор Диксон откашлялся, и все повернулись в его сторону.

– Бедняга Палмер был психически неуравновешенным, – печально сказал доктор. – Полагаю, вы помните, что несколько дней назад я рекомендовал перевести его в тюремную больницу. Когда я навестил его прошлой ночью, он казался чрезмерно, истерически радостным. Однако сегодня утром был явно подавлен.

– Вы имеете в виду, что Палмер был чокнутым? – с надеждой спросил надзиратель Гаррити.

– Ничего подобного! – возмутился Мэлоун. Если допустить намек, что Пол Палмер был душевнобольным, то плакали пять тысяч долларов. – Он был более здравомыслящим, чем кто-либо в этой комнате, за исключением, может, меня.

Диксон пожал плечами:

– Я не говорил, что он безумен. Просто Палмер был подвержен смене настроения.

Мэлоун обратился к доктору:

– Скажите, у вас была привычка навещать Палмера в его камере пару раз в день?

– Да, – кивнул тот. – Он страдал от серьезного нервного расстройства. Приходилось время от времени давать ему успокоительные средства.

Мэлоун усмехнулся:

– Вы имеете в виду, что Палмер страдал от воздействия трезвости впервые с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать лет.

– Называйте это, как хотите. К тому же вы наверняка помните, что у меня был определенный личный интерес.

– Верно, – медленно произнес Мэлоун. – Он собирался жениться на вашей племяннице.

– Никто не был так счастлив, как я, узнав о новом суде, – продолжил доктор. Он перехватил взгляд Мэлоуна и добавил: – Нет, у меня не было причин проносить с собой веревку. Особенно когда Палмер получил шанс оправдаться.

– Послушайте, – раздраженно вмешался начальник Гаррити, – я не могу сидеть сложа руки, слушая всю эту чушь. Я должен сообщить о результатах расследования. Где, черт возьми, он взял эту веревку?

Наступило молчание, а затем один из охранников предположил:

– Может, у парня, которого впустили к нему прошлой ночью.

– Какого парня? – рявкнул начальник тюрьмы.

– Но как же… – Охранник в замешательстве запнулся. – У него был приказ от вас впустить его. Его звали Ла Серра.

Мэлоун ощутил внезапное покалывание вдоль позвоночника. Джорджи Ла Серра был одним из парней Макса Хука. Какая связь может быть между Полом Палмером, светским львом, и крупным боссом азартных игр?

Начальник тюрьмы Гаррити тоже узнал это имя.

– Да, – кивнул он. – Вероятно, так оно и было. Но сомневаюсь, что мы сможем это доказать. – Он на мгновение замолчал и внимательно взглянул на Мэлоуна, словно провоцируя его на ответ. – В отчете будет сказано, что Пол Палмер раздобыл веревку пока не установленным способом и совершил самоубийство, находясь в состоянии помешательства.

Мэлоун открыл рот – и снова закрыл. Он знал, когда его обставляли. Во всяком случае, временно обставляли.

– Ради всего святого, – произнес он, – опустите про помешательство.

– Боюсь, это невозможно, – холодно заявил Гаррити.

Мэлоун сдерживался уже из последних сил.

– Ладно, – кивнул он. – Но я начну свое расследование обстоятельств его смерти. – Мэлоун усмехнулся: – Позволить гангстеру тайком протащить веревку к парню в камере смертников! – Он взглянул на доктора Диксона. – А у вас, старый лис, за полгода было два побега из тюремной больницы. – Мэлоун снова пнул мусорную корзину, на сей раз далеко отшвырнув ее. – Я выведу всех на чистую воду! Я – именно тот, кто может это сделать.

Доктор Диксон быстро произнес:

– Мы заменим «состояние помешательства» на «подавленное состояние».

Но Мэлоун был уже в бешенстве. Он сделал последнее, многословное заявление по поводу личной жизни Гаррити и, возможно, его сомнительного происхождения, а уходя, так хлопнул дверью, что статуэтка Честера А. Артура[85], стоявшая на столе начальника тюрьмы, разлетелась вдребезги.