Лучшие романы

– Они очень полезны. Преданные свирепые создания без дурацких идей в головах – не то что наша чернь. Совету следовало сделать их уличной полицией, и дело могло бы обернуться по-другому. Разумеется, нам нечего опасаться, кроме бунта и вандализма. Вы умеете управляться с крыльями и сможете махнуть на Капри, если здесь запахнет паленым. У нас все нити в руках. Аэронавты богаты и пользуются привилегиями – самая сплоченная корпорация в мире. Как и инженеры ветродвигателей. Воздух наш, а господство в воздухе – господство над миром. Против нас не выступает ни один влиятельный человек. У них нет вожаков, если не считать главарей тайной организации – мы ее создали перед вашим весьма своевременным пробуждением. Идеалисты и настырные болваны, отчаянно завидующие друг другу. Среди них нет настоящего мужчины, пригодного на главную роль. Возможна одна неприятность – стихийное восстание. Откровенно говоря, такого исключить нельзя. Но это не помешает вашим полетам. Времена, когда народ мог устраивать революции, прошли.

– Предположим, прошли, – сказал Грэм. – Предположим. – Он помолчал. – Ваш мир для меня полон неожиданностей. В старые времена мы мечтали о чудесном демократическом будущем, когда люди будут равны между собой и счастливы.

Острог посмотрел на него пристально и сказал:

– Дни демократии миновали. Миновали безвозвратно. Они начались во времена лучников Греции и закончились, когда марширующая пехота и вообще массы простонародья перестали выигрывать битвы, когда дорогостоящие пушки, огромные броненосцы и стратегические железные дороги стали воплощением мощи. Наше настоящее – это время богатства. Богатство стало силой, как никогда раньше, – оно правит на земле, на море и в воздухе. Вся власть теперь в руках тех, кто управляет богатством. От вашего имени… Вам придется смириться с фактами – а они таковы, как я сказал. Мир для толпы! Толпа – правитель! Уже в ваши дни эта теория была опробована и отброшена. Сегодня в нее верит только стадный глупец – человек толпы.

Грэм не стал отвечать сразу. Он стоял, погрузившись в мрачные мысли.

– Нет, – продолжал Острог, – время простых людей прошло. В чистом поле один человек действительно был равен или почти равен другому. Первоначально аристократия обладала выдающейся силой и отвагой. Ее характер складывался под влиянием обстоятельств. Эти междуусобицы, дуэли, заговоры. Первая настоящая аристократия появилась вместе с замками и рыцарской броней и не устояла перед арбалетом и мушкетом. Но сейчас есть вторая аристократия. Истинная. Эпоха пороха и демократии была всего лишь завихрением в потоке. Обыкновенный человек сейчас – беспомощная песчинка. В наши дни реальность – огромный механизм города, и его организационная структура вне пределов понимания простонародья.

– И все же, – заметил Грэм, – есть нечто такое, что сопротивляется, что вы вынуждены сдерживать, нечто бурлящее и напирающее на вас.

– Но вы убедитесь, – сказал Острог с натянутой улыбкой, как бы отметающей эти трудные вопросы, – что я не поднимал силы, способные уничтожить меня самого, поверьте.

– Странно… – проговорил Грэм.

Острог смотрел на него внимательно.

– Неужели мир должен идти этим путем? – с напором спросил Грэм. – Неужели это неизбежно? И все наши надежды были напрасны?

– Что вы имеете в виду? – спросил Острог. – Какие надежды?

– Я пришел из демократического века. И обнаружил аристократическую тиранию!

– Ну… Однако вы сами – главный тиран.

Грэм покачал головой.

– Хорошо, – сказал Острог, – посмотрим в корень вопроса. Только так происходят изменения. Аристократическое правление, доминирование лучших ведет к страданию и гибели слабых, и таким образом мир меняется к лучшему.

– Аристократия? Эти люди, которых я видел…

– О нет, не эти! – воскликнул Острог. – Эти по большей части обречены. Порок и наслаждение! У них нет детей. Эта порода должна уйти. Тем, кто вступил на их дорогу, возврата нет. Легкий путь к кончине, удобная эйтаназия для всех искателей наслаждения – вот способ улучшения расы!

– Приятное угасание… – проговорил Грэм. – Хотя… – Он на секунду задумался. – Есть еще толпа, гигантская масса бедняков. Они тоже должны исчезнуть? Они не исчезнут. Они страдают, и страдание дает им силу, которую даже вы…

Острог сделал нетерпеливый жест, и, когда он заговорил, голос его звучал совсем не так ровно, как прежде.

– Пусть вас это не волнует. Все будет улажено в ближайшие несколько дней. Толпа – огромное глупое животное. Что из того, если она не вымрет? Ее можно обуздать и повести, куда нужно. Я не испытываю симпатии к покорным людям. Вы слышали, как они кричали и пели две ночи назад. Их научили этой песне. Спросите любого из них, когда он успокоится, почему он кричал, – он не сможет ответить. Они считают, что кричали в вашу защиту, что они преданы вам. А они просто были готовы растерзать Совет. Тогда. А сегодня уже ропщут, понося тех, кто сверг Совет.

– Нет, нет, – возразил Грэм. – Они кричали потому, что их жизнь была безотрадна, лишена радости и гордости, и они надеялись… надеялись на меня.