Лучший друг

И когда мама приходила с работы молчаливая и напряжённая, Андрей знал, что абсолютно неважно, что он скажет или что сделает, в определённый момент она просто взорвётся, начнёт орать на него, стараясь максимально унизить, угрожая раздавить или изувечить. А через двадцать минут, выпустив пар, спокойным и безразличным будет тоном звать его к ужину.

Сердобольная соседка, которая жила с ними рядом, однажды, когда Андрей пошёл выбрасывать мусор после очередной взбучки, спросила, отряхивая веником снег с коляски:

— Родители ругаются с друг другом, да?

— Нет, — махнул рукой Андрей, весело разъясняя, — это они меня ругали.

Соседка ничего не ответила, только проводила его пристальным взглядом до выхода из подъезда.

* * *

По электричке шёл юноша, раздавая цветные листовки всем, кто соглашался их брать.

Сверху на них крупными синими буквами было написано слово ПРОПАЛ, а под несколькими фотографиями с улыбающимся красивым молодым человеком — ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ. Ниже — меньшим шрифтом шла информация о том, что за помощь или содействие в поисках пропавшего молодого человека, тоже гарантировано вознаграждение.

Андрей резко переключился с разговора двух старух о том, где лучше сажать яблоню: ближе к лесу или ближе к реке, на разносчика листовок. Он машинально вытянул руку и несколько минут ждал, пока юноша дойдёт до него и, наконец, вручит заветный листок.

На фотографиях был его лучший друг. Он казался другим — улыбчивым, радостным, но не по-настоящему, а как бы понарошку… Он знал, какое у него настоящее лицо. Он его видел. Он им теперь владел.

— Напился, наверное, расшибся и валяется где-нибудь, а родственники теперь с ног сбиваются, ищут, — прокомментировала соседка, заметив, как пристально Андрей разглядывает изображение.

Он словно в трансе поднял глаза прямо на неё. Ей показалось, что парень сейчас набросится на неё и забьёт до смерти, поэтому она испуганно отвернулась и продолжила прерванный разговор:

— Я, когда с мужем сажала их рядом с малиной, они совсем маленькие вырастали, но потом те две заболели, и я на следующий год…

Андрей перевёл взгляд обратно к листовке.

«Как же хорошо, что ты стал моим. Теперь ты стал другим, не этим слащавым, вечно улыбающимся всем, как официант… Ты стал настоящим и моим. Ты и улыбающийся, конечно, очень хорош, но…»

Он боковой стороной пальца дотронулся до лица на листовке.

«Ты там соскучился, наверное».

Несколько дней у него не получалось навестить друга из-за работы.

* * *

— А для чего вам шприцы? — спросил Андрей, не отрываясь от экрана телевизора, по которому прыгал Марио.

— У меня диабет. Лекарства надо колоть каждый день, — спокойно ответил Олег, просматривая свои бумаги.

Он иногда в выходные звал его к себе поиграть, если встречал, одиноко сидящего на крыльце. Говорил, что у самого времени нет, так как много работы, а приставка с большим цветным телевизором простаивает без дела.

Играть на японском телевизоре было потрясающе. До этого Андрей играл только на цветных отечественных телевизорах, которые большую часть цветов в играх не показывали, он думал, что игры так и выглядят. На этом же телевизоре все они смотрелись иначе, было много деталей, о которых он и не подозревал, потому что раньше они сливались с фоном.

Как заворожённый он дёргал джойстик и, если перекидывался с Олегом парой фраз, то, не отрываясь от экрана.

— А что будет, если не колоть? — продолжил он через некоторое время Андрей.

— Ну, умру, — глядя в бумаги, ответил Олег.

Андрей на секунду замер, как будто вспомнил что-то важное, а потом продолжил играть дальше. На большом экране Марио, скачущего по трубам итальянского водопроводчика, словно на мгновение покинула душа, и он, прекратив энергично махать руками и плеваться, остановился, как будто тоже вспомнил что-то.

Олег вовсе не собирался звать к себе этого странного мальчика, просто, когда тот возвращал ему коробку с картриджами, то на вопрос о том, какая игра ему больше понравилась, ответил, что поиграть не получилось, потому что родители запрещают подключать приставку.

— Боятся, что кинескоп посажу. Они очень любят телевизор, постоянно его смотрят и боятся, что он может сломаться, — с пониманием прокомментировал Андрей.

— Это все ерунда. Сигнал от приставки точно такой же, как и от телеантенны. Ничем не отличается, — сказал Олег.

— Ясно, — ответил он, но уходить не собирался.

Олег немного подумал, нормально ли это… Приезжает мужик откуда-то, без семьи, зовёт к себе играть соседского мальчишку.

Андрею нравился этот общительный «дяденька». Ему хотелось слушать, как он разговаривает. Голос у него был такой добрый и весёлый, как у актёров в кино или в КВН, но, как завязать беседу, он не знал, поэтому просто стоял и ждал, когда это сделает он.

Таких, как Олег, здесь не было. Все были одинаково хмурыми.

— Хочешь зайти ко мне поиграть, у меня все равно телек без дела стоит, — он постарался сказать это максимально громко, на весь подъезд.

— Конечно, — как будто и не ожидая другого ответа, сказал Андрей.