Лучший друг

— Часто вы злитесь? — он как будто услышал её мысли.

— Ну… бывает, — глухо ответила она.

Ей было мерзко от самой себя. Стыдно за этот приступ злости. Стыдно за то, что по какой-то непонятной причине готова была оскорблять человека. Стыдно за то, что эта злость так быстро прошла, став похожей по прошествии на каприз или детскую истерику. В конце концов, стыдно за то, что стыдно.

— Злость — это хорошая динамика.

Она устало, с еле заметным интересом подняла на него глаза.

— Злость означает, что начинают оживать чувства. Во время травмы сознание как бы отказывается функционировать, отключая все чувства, это защитная реакция организма. А появление злости означает, что сознание начинает оживать… включаться. Выбираться из раковины, чтобы чувствовать и жить.

— Мерзко, — отвернулась она.

— Что именно? — с интересом спросил он.

— Представила себе, что моё сознание — это устрица в раковине.

Он бодро и искренне хохотнул.

* * *

— Я всегда хотел, чтобы у меня была такая же девушка, как и у тебя. Добрая и заботливая. Чтобы у нас были такие же отношения, как у вас. Вы самая красивая пара на курсе. Сначала все думали, что ты её скоро бросишь, потому что ты крутой, а она хоть и красивая, но знаешь… такая, простая, то есть не будет командовать. И все думали, что это всё ненадолго, но потом вы всё чаще и чаще стали вместе появляться. А через несколько месяцев все узнали, что вы уже живёте вместе. И вы уже не только целовались на лестнице, вы приходили вместе, держась за руки. Шли так от самой трамвайной остановки. И ребята, которые курили утром на крыльце, видели вас. Ты все это помнишь?

— Да, — ответ лежавшего на кушетке безногого и безрукого человека прозвучал неожиданно быстро и чётко.

Андрей подумал, что по утрам он гораздо живее, поэтому приезжать надо утром, если он хочет с ним пообщаться. Хоть у него и не было никакого графика сна — он либо был в бреду, либо смотрел в потолок, либо вырубался, когда успокоительное начинало поступать в кровь, все же суточная фаза, видимо, сильно влияла на его мозг.

Он давно не видел его таким «живым». Сейчас он хорошо себя чувствовал, не был накачанным лекарствами зомби, а как нормальный человек слушал его, и не только понимал, что он говорит, но и адекватно отвечал.

— Я сам, конечно, не курил, меня тошнит от сигарет, но я тоже выходил на крыльцо, чтобы пообщаться с ребятами, но больше потому, что очень хотел увидеть вас. Как вы идёте…

Андрей положил руку ему на бедро и дружески погладил его, улыбаясь и кивая.

— Особенно я запомнил одно утро. Было ещё темно, часов семь, наверное. Нам нужно было к нулевой паре, был зачёт какой-то важный. Я стоял на крыльце один, но заходить не хотелось, потому что шёл снег, и было очень красиво. С неба летели просто волшебные снежинки. Знаешь, даже на расстоянии можно было разглядеть их рисунок. Или мне так только казалось…

Некоторые воспоминания кажутся романтичнее, чем они есть на самом деле. Транспорта было ещё очень мало: то автобус проползёт, то машина. Почему то было тихо-тихо, как будто отключили… ммм… — он зажмурился, подыскивая слово, — не знаю, отключили реальность, может быть… Так тревожно и приятно, больно и сладко одновременно, как будто сейчас что-то случится. И вдруг я услышал голоса где-то вдалеке, в этой тишине, такие весёлые, как колокольчики.

Андрей бросил взгляд на своего друга. Тот не как обычно безучастно смотрел в потолок, он слушал внимательно, на пределе своих возможностей.

— Ты что-то рассказывал, а она смеялась и что-то добавляла, и вы потом вместе хохотали. По-моему, ты пародировал учителя, который должен был принимать зачёт, а она вроде как отвечала на его вопросы. Это было так здорово. Ты помнишь это утро?

— Да, — сразу ответил он хриплым, сдавленным голосом.

От уголка его глаза к серой подушке тянулся тонкий след от слезы.

— Пока вы шли минут десять до университета и пару минут стояли на светофоре, это мгновение… время словно остановилось. И из-за этой тишины мне казалось, что мы в этой вселенной остались одни, что больше никого нет, только ты, я и она. И всё. И как будто мы одно целое. Как будто мы думали, жили и чувствовали одним разумом. Тогда я и понял, что мы должны быть вместе. Это было откровение. Я увидел, что вся моя жизнь — это просто ошибка. Я не должен был рождаться у своих родителей, я должен был родиться у вас. Понимаешь, я должен был родиться у вас!! — он ткнул пальцем в грудь своего друга. — Я всегда чувствовал — сначала между мной и тобой эту близость, а потом, когда вы начали с ней встречаться, между нами троими, просто я тогда не понимал, что именно я чувствую… не мог расшифровать эти странные эмоции!!

Брови Андрея были приподнялись, словно он переживал тот самый момент озарения прямо сейчас.

— И в то утро я всё понял. У меня тогда бессонница сильная была, наверное, потому что голова бесконечно работала, всю ночь какие-то странные вещи снились, и я был сонный и немного растерянный, и именно поэтому тогда остался на улице, чтобы подышать… И, если бы я не задержался тогда на крыльце, так, наверное, и не понял бы всего этого.