Лучший мир

– Что ж, раз за сценарии нашего досуга теперь отвечаю я… – я облокотилась об стол, положила подбородок на скрещенные пальцы и посмотрела в его глаза, пытаясь найти там подтверждение своих мыслей. – Ешь и иди в душ. Есть у меня одна идея.

– Отлично, – он улыбнулся, положил сковородку в раковину и принялся уничтожать завтрак. Я наблюдала за ним, жуя безвкусные блины, и очень надеялась, что кем бы он ни был, мыслей он читать не умеет.

Если ещё пару дней назад «полуденный ужас» вызывал у меня тревогу, то сейчас я радовалась каждой секунде, что ощущаю его. Пока он есть, я помню, что что-то не так. Если он исчезнет, я навсегда останусь тут. Правда, не знаю, где именно.

Я почти бежала мимо терявших цвет домов, а дорога казалась уходящей под ноги кинолентой. Куда – ни малейшего представления. Куда-нибудь, где станет понятнее. Интересно, а на бегу тоже засыпают? Будет очень больно падать. Я перешла на шаг и с удивлением отметила, что ни капельки не запыхалась, хотя никогда не отличалась выносливостью. Сердце забилось чуть чаще, вот и всё.

То ли от яркого солнца, то ли от разыгравшейся фантазии окна домов казались чёрными. Сколько я ни вглядывалась, разглядеть подъезды или комнаты не удавалось – густая чернота, таившаяся за едва поблескивавшими стёклами, впитывала весь свет, который только могла уловить. Дверцы подвалов, обычно закрытые на замок, сейчас тоже призывно манили распахнутыми провалами чистой тьмы. Тени от деревьев переплетались с проводами и трубами в огромную запутанную сеть, накрывшую всё, куда дотягивался взгляд. Во имя сохранения остатков душевного покоя надо было срочно убираться куда-нибудь поближе к открытому пространству. Интересно, Илья уже заметил, что меня нет?

На центральной улице стало спокойнее, несмотря на непривычную пустоту. Ни одного человека. Вообще. Разве так бывает?

В новой реальности, по которой ударила эпидемия – да.

Внимание, вопрос: какая именно эпидемия ударила и по какой из реальностей?

Внезапно прямо над головой раздался шелест вперемешку со скрипом, заставивший меня подскочить на месте, пробежать метров пять и остановиться, непечатно ругаясь вслух. Это просто рекламный щит с меняющейся картинкой, призматрон или как их там. А я уж подумала…

«Ты всё ещё спишь.»

В этот момент мне захотелось то ли расхохотаться, то ли расплакаться прямо посреди дороги. Плохо понимая, что именно я делаю, я села прямо на тротуаре и задрала голову. Через несколько секунд произошло то, чего я ждала: пластины снова зашуршали, перевернулись и сложились в слово «ПРОСНИСЬ».

По идее, в таких щитах предусмотрено три картинки, но третью я ждать не стала. Я легла на асфальт и закрыла глаза, впитывая в себя город. Колючая поверхность зашевелилась, словно морской песок, который тянется за уходящей волной. Интересно, меня снова перекинет в ту версию мира, где царствует вирус, или на этот раз повезёт чуть больше?

Я засыпаю или просыпаюсь?

Из полудрёмы меня вырвал гудок автомобиля, на бешеной скорости промчавшегося по пустой дороге. Я рванулась вверх и увидела, что всё так же сижу посреди пустынной улицы. А на щите красовалось третье сообщение: «Вернись домой».

– Куда? – тихо спросила я неизвестно кого.

Вдалеке зазвучала какая-то полузнакомая музыка. Я встала, отряхнулась и за неимением других ориентиров побрела в сторону её источника, иногда касаясь фонарных столбов и стен, чтобы убедиться в их реальности. Музыка звучала приглушённо, будто из-под толщи воды, то ускоряясь, то замедляясь, то прерываясь шипением и треском.

«Сколько времени прошло с тех пор, как ты проснулась?» – поинтересовался очередной рекламный щит на пути.

Мысли заметались в панике. Не помню, сколько времени бегаю от этого вопроса – как и не помню, сколько дней прошло с тех пор, как открыла глаза в залитой солнечным светом палате с белыми стенами. Есть версия, что мозг во сне существует вне времени и создаёт его искусственно, как ему хочется. Нарезает события, сортирует их как вздумается. Именно таким калейдоскопом и стали последние дни: они просто всплывали в памяти, не поддаваясь расположению на одной хронологической прямой.

«С чего началось твоё утро?»

С Ильи. С блинов. Со страшных догадок.

«Какой у блинов был вкус?»

Эта маленькая деталь заставила меня резко остановиться и задуматься изо всех сил, выжимая все мощности из угасавшей способности вспоминать.

Вот один из тех недостающих компонентов. Вот же он. Самый что ни на есть настоящий баг реальности.

Никакого у тех блинов не было вкуса. Как и у всей той еды, которую я ела, а ещё у кофе и чая. У них даже температуры не было.

«А что насчёт вчерашнего утра? Ты можешь линейно восстановить свой день?»