Луидор

— Этот мерзавец издевается над нами. Сам же раструбил на весь Париж, что он пойман, сам же привёз этого Латуле на площадь…ещё одно оскорбление. Он открыто бросает мне вызов. Тут вполне уместно задать вопрос. За какие такие заслуги я плачу жалованье всем этим бездельникам из городского ополчения? Видимо в благодарность за мою же доброту, они меня же выставляют полным болваном перед всем Парижем. Наверняка эту историю уже смакуют во всех уголках города.

И особенно радуются мои враги. Нет, пока этот разбойник жив, мне не видать покоя. Я даже не могу поехать поохотиться в Бург–ла–Рен. А ведь этих соколов я ждал почти два месяца. Что ты думаешь по поводу происходящего?

Прервав свои размышления, король неожиданно обратился с вопросом к Сен — Мару.

— Если кто- то способен оставить в дураках всю твою полицию и ополчение вдобавок, можно только выразить восхищение такому человеку. В любом случае, я бы попросил освободить меня от преследования Луидора. Есть люди, которые получает за это жалованье, они и пусть ищут.

— Другими словами говоря, ты не хочешь мне помочь? — раздражённо спросил, король.

— Я не хочу стать участником расправы, — поправил короля, Сен — Мар, — а дело именно этим и закончится. Этот человек заслуживает гораздо большего, чем быть попросту повешенным.

— И чего по твоему мнению он заслуживает?

— Ну ты же не станешь отрицать что Луидор гораздо лучше бы смотрелся в должности начальника полиции нежели почтенный метр Буфико?

Король неожиданно для самого себя расхохотался.

— Не стану. Тут ты прав. Однако, — король вновь стал серьёзен и продолжал, — после всего случившегося и речи не может идти о прощение. Луидор будет наказан. Но я всё же понимаю твои чувства, мой друг. Отныне ты свободен в своём выборе. Поступай как посчитаешь нужным. Но только никаких дуэлей, — предостерёг король. — Он тебе не ровня. Он удел палача. Только палача.

— Я и не ожидал другого ответа от моего короля, — Сен — Мар поклонился.

Король открыто улыбнулся ему. Сен — Мар был единственным человеком который всегда говорил ему то о чём думал. Откровенно и без тени страха. Он так же был единственным кому он мог поверить любую тайну. Король и маркиз. Ничто не мешало им быть добрыми друзьями.

— Я ещё нужен? — негромко спросил у короля, Сен — Мар.

— Позови его преосвященство. Это единственный человек во Франции кто говорит лишь после того как выполнит моё поручение.

— Его преосвященство в приёмной. Он ждёт!

— Пригласи!

Не успел, Сен — Мар, покинуть кабинет как показался кардинал Ришелье. Он был облачён в свою обычную одежду- красную мантию. Лицо выражало спокойствие и сосредоточенность. Кардинал поклонился королю, тот ответил кивком и сделал приглашающий жест указывая при этом на роскошное кресло с резными позолоченными ручками что находилось возле такого же красивого стола. И это мебель являла скорее исключение, чем правило. Король Франции во всём любил простоту. Так же как Лувру в котором ему приходилось проводить большую часть времени и который по его собственному признанию он от всей души ненавидел, предпочитал места которые находились за пределами Парижа, и соответственно, поближе к природе. Однако дела государственные держали его большей частью в Париже. Король сел в кресло с другой стороны стола и сразу же приступил к разговору:

— Вашему преосвященству известно, по какой причине я попросил вас прийти?

Ришелье медленно кивнул головой и неторопливо заговорил.

— Луидора уже ищут, ваше величество. Как мне видится, очень скоро я смогу доложить о положительном исходе этого вопроса.

— Отлично! — зная истинную цену словам кардинала, король сразу же пришёл в отличное расположение духа. — Следовательно, я со спокойной совестью могу оставить Париж и ехать охотиться?

— Ваше величество!

Король знал этот взгляд кардинала Ришелье. Слегка прищуренный, пронизывающий сопровождаемый лёгким подёргиванием ресниц. Он всегда смотрел так когда собирался поведать нечто неприятное. Король и на этот раз не ошибся.

— Ваше величество, — негромко но с ударением на каждом слове, заговорил кардинал, — у нас возникли вопросы решения которых задержит вас на некоторое время в Париже. Ибо их нельзя откладывать и уж тем более не замечать вовсе.

— Гастон? — король вопросительно посмотрел на кардинала. — Речь ведь идёт о моём брате, не так ли?

Кардинал кивнул.

— По всей видимости, дело не обошлось без участия моей дражайшей матушки?

Кардинал снова кивнул.

— И насколько всё серьёзно?

— Полагаю, в ближайшее время нас ждут серьёзные неприятности!

— Проклятье! Чёрт бы побрал всю мою семейку! — в душах выругался король. — Ну почему им всегда нужно больше того, чем у них есть? Разве я не простил его, когда он в прошлый раз поднял против меня мятеж? Разве он не клялся мне в верности? И вот снова начинается…

— Мне кажется, ваша матушка никогда не откажется от надежды увидеть на престоле своего младшего сына! — осторожно заметил Ришелье.