Луидор

Кардинал плотно затворил за собой дверь и прошёл к камину. Усевшись в кресло, он протянул руки в сторону огня, отблески которого отражались на кресте что висел у него на груди.

— Главарь готов выдать Луидора в обмен на тысячу ливров и обещание…не трогать его самого! —

раздался за спиной кардинала негромкий голос, Люмье. Он всегда так говорил, если вообще говорил.

— Я и не ждал другого ответа! — не оборачиваясь, ответил, Решилье. — Как чувствует себя графиня?

— Она дома. Пока никуда не отлучалась. Но не всё так просто. Наш человек подслушал разговор между королевой и принцем. Графиня обречена. Её хотят убить.

— Следовательно, они получили возможность присвоить её богатство, иначе не стали бы этого делать–так же не оборачиваясь, негромко проронил кардинал. — Как и когда это произойдёт, известно?

— Нет!

— Постарайся узнать. Это очень важно. И ещё…обстоятельства изменились. Луидора…не трогать.

— Ваше преосвященство, — послышался растерянный голос Люмье, — но как же? Ведь король..

— Не трогать! — ледяным голосом, который практически всех повергал в ужас, повторил, Ришелье. За его спиной сразу же воцарилось молчание. Продолжая греть руки возле огня потрескивавшего в камине, Ришелье продолжил, но уже с глубокой задумчивостью:

— Для начала…мне необходимо узнать, почему…по какой причине… королева — мать… так жаждет смерти Луидора?

— Но ведь это и так ясно, ваше преосвященство, — раздался сзади осторожный голос Люмье. — Этот человек посягнул на короля.

— Ты полагаешь? — кардинал повернулся лицом к Люмье. На его губах заиграла едва заметная усмешка.

— Женщина которая постоянно пытается уничтожить своего сына всеми доступными способами, неожиданно встаёт на его сторону. Больше того, она готова заплатить за смерть человека посмевшего оскорбить короля. Королева — мать, ненавидит своего сына. Сей факт не вызывает сомнений даже у его величества. Тогда почему она защищает короля? Этот поступок выглядит более чем странным.

Тем более когда вопрос касается Марии Медичи. Потом, в её голосе было столько ненависти…я не припомню другого случая, когда эта женщина так открыто показывала свои чувства. Что- то мы с тобой упустили. Наверняка. Нужно искать ответы. Возможно, они заключены в спасении графини.

— Тогда, почему они молчат? — подал голос, Люмье.

— Причина проста. Заявив о случившимся, они будут вынуждены рассказать и всё остальное, касающееся графини. А это не входит в их планы. Странно. Я перестаю понимать Марию Медичи.

— Так как же нам поступить с Луидором?

— Я уже сказал. Не трогай его. Он не должен пострадать. Во всяком случае, до той поры пока мы не узнаем, что за обстоятельства вызывают ненависть королевы к этому человеку.

— Мы не единственные кто хотел договориться о поимке Луидора! — Люмье бросил весьма выразительный взгляд на кардинала. Тот совершенно спокойно встретил этот взгляд, сразу понимая значение сказанных слов.

— У нас есть время?

— Боюсь что совсем немного!

— Что ж, — кардинал встал. В его глазах появился странный блеск. — Как любил поговаривать Генрих IY

«Святая пятница! Кто сказал, что нельзя убить двух зайцев сразу и при этом сразить кабана?»

Глава 15

Несколькими часами ранее возле роскошного особняка уютно расположившегося по улице Сен — Тома–дю–Лувр и что именовалась не иначе как отель Рамбуйе в честь владельцев этого прекрасного места, остановилась не менее роскошная карета запряжённая шестёркой гнедых лошадей. Кучер вопреки обыкновению даже с козел не стал сходить ибо дверцу кареты облепили не меньше дюжины молодых людей. Одному из них посчастливилось отворить дверцу, другому подать руку прелестнейшему созданию, которого когда- либо видел свет. Графиня де Брильи, выглядела чрезвычайно бледной.

Не замечая никого вокруг, она быстро направилась ко входу в отель. Даже тогда, когда графиня де

Суасон исчезла в дверях никто из молодых людей не ушёл. Они все остались. Они готовы были ждать часами за право проводить графиню от двери до кареты, как это бывало не раз. Не замечая восхищённых взглядов слуг, что стояли возле двери и у основания мраморной лестнице, графиня прошла вперёд и стала быстро подниматься по лестнице. Оказавшись на втором этаже, она услышала голос, который произносил такие строки:

«В мире есть только две прекрасные вещи — женщины и розы, и только два лакомых кусочка —

женщины и дыни… Я благодарен природе за то, что она сотворила их, а своих предков за то, что наградили меня такой склонностью к ним, которая граничит с обожанием!»