Лук и Красные Холмы

Лук, как самый молодой, оказался недалеко от входа на территорию клуба, под развесистой чинарой, на ковре перед низеньким дастарханом, в компании молодых и относительно молодых ребят и мужчин. Лук сразу засек особенность: более молодые позволяют себе в рубашках за дастарханом сидеть, и, как правило, в белых рубашках, а гости постарше обязательно в пиджаках или халатах. На головах у всех тюбетейки, но у Лука из головных уборов только видавшая виды соломенная шляпа, которую он оставил в машине, но даже если бы она и при нем была — надеть бы такое он постеснялся. Да и не по русскому бы обычаю — за столом в шапке или шляпе. Козюренок — иное дело, он в тюбетейке, он прав, соблюдая местные правила, а в этой дурацкой пыльной шляпе — нет, ну ее на фиг. Маматов и Виноградов тоже с непокрытыми головами пришли, так что все в порядке, им, пришельцам, можно и так.

Хозяин лично подошел к нему, разломал руками лепешку, нарочно для Лука! И Маматова с Виноградовым не забыл, всех обошел, никого своим вниманием не оставил!

— Э, как звать тебя? Лук? Очень приятно, будем знакомы, а меня Анвар! Откуда, из Москвы?

— Из Ленинграда, геологи мы.

— Самый красивый город, хочу побывать! Что желаешь, брат? Кушай, все что видишь — все твое!

— Анвар!? Ха! У меня в Питере есть друг Анвар, Анвар Вахидов, он из Ташкента, со мной вместе училс… учится.

— Ух, здорово! Да, верно, у нас всюду земляки живут, хоть на Сахалине, хоть где! Я на Сахалине служил. Ну, что, водки?

Луку не нравится, что для многих, особенно для иностранцев, образ русского — это водка и балалайка, и хотя вокруг все свои, не иноземцы, а дети одной страны ╛- все равно, как-то оно так…

— Не, я сначала чайком разомнусь. Пить хочется. А лимонада нет?

— Чего нет? А, лимонад… Лимонада нет. Чай сейчас будет!

Анвар, которому, похоже, поручено присматривать, чтобы гость ни в чем не нуждался, плеснул чаю на самое донышко пиалы, и Лук оценил заботу: он знает уже, что маленькая порция — признак уважения, а жажду утолить он еще успеет. Анвару лет двадцать пять, а может чуть меньше. Руки у него небольшие, но грубые, все в бугорках, в белых и красных пятнах от заживших царапин, ногти неровно обломанные-обстриженные, на двух ногтях — черные пятна, гематомы… Одет почти налегке: без пиджака, в белой рубашке на голое тело, но с длинными рукавами.

— Шофер?

— Кто? Я? Нет… да, на тракторе работаю, давно, как с армии вернулся. Как догадался?

— По рукам. Сразу видно, что сам все чинишь. — Лук кивает Анвару на его корявые пальцы, и тот смеется, довольный Луковой догадливостью.

— Это есть, да. Трактор старый, ломается, понимаешь. Ну, что, Лук, по водочке?

— А ты будешь?

— Буду.

— Ладно, за знакомство можно. У-ух, блин! Теплая!..

— Ых!.. Другой нет, да. Чаем запей, пахлавой заешь.

— Не, я вот этим лучше. Хороша баранинка! Слушай, Анвар, а… это… лагман будет? Что-то мне так лагман ваш узбекский полюбился!?

— Кушай на здоровье. Лагман? Какой лагман, что невеста готовить станет? Это еще не скоро, через два… послезавтра будет. Ты этот лагман хочешь?

— Да нет, просто лагман, ваше национальное блюдо. Я думал, что вон там… Вон, вон за тем столо… за дастарханом — не лагман разве?

— Вон то? Да лагман! У нас его сколько хочешь! Погоди, сейчас приду, принесу! Плов есть, лагман, шашлык — что хочешь у нас есть, только скажи!

Водка ударила в голову сразу, но мягко, вкрадчиво, и как бы не сильно. И Лук, памятуя об опыте с портвейном "Чашма", решил быть настороже! Главное — тосты прореживать, а заедать, закусывать — мясным и жирным, да поплотнее!

— Удобно, Анвар, все удобно. Как ты сказал: кушак?.. А, тушак. А почему не курпача? Я думал, что сей матрасец курпача называется?

— Нет, у нас тушак. В разных местах по-разному, а у нас тушак. Еще по водочке?

— Давай. Только мне чуть-чуть, как себе. А то я боюсь, что меня развезет, с устатку и на тепле.

Выпили еще. Головокружение стало явственнее, но, постепенно, после третьей порции, трансформировалось в эйфорическую оглушенность, в предвестницу "море по колено".

Лук бросил взгляд на три початые бутылки водки на своем дастархане, все три разных сортов: "Столичная" поллитровка, "Сибирская" и "Московская" по ноль семь литра, и еще коньяк три звездочки, выпить все — немыслимо, даже Анвар малопьющий, остальные вообще к водке не прикасаются. Стало быть, не хрен устанавливать рекорды выносливости… Сегодня главное — чтобы не допиться до тошноты.

— Не, Анвар, не! Пропускаю этот вес, водка мне сбивает вкус от шашлыка и лагмана. Что — какой вес? А-а, понял! Выражение в спорте такое, у штангистов: дескать, пропускаю вес. Васю Алексеева знаешь, штангиста? Нет? Ну, не важно. А этот кефир как у вас называется? Ух, хорош!