Лукьяненко

Известны в практике случаи полного сохранения пшеничных посевов даже после того, как температура зимой доходила без малого до сорока градусов мороза, притом без снегового покрова. Но после внезапных оттепелей, а затем по возвращении холодов растения погибали от незначительных морозов. Это явление специалисты объясняют тем, что сорт во время зимней оттепели, обладая высокой чувствительностью к потеплению, вышел из состояния покоя и стал расти. Возвратятся морозы, пусть незначительные, и застигнут растения врасплох. Исследователи считают, что энергия роста в весенне-зимний и ранний весенний сроки должна быть сведена на нет. Отсюда правило: чем более морозостоек сорт, тем меньший прирост у него.

К сожалению, до сих пор на большой территории нашей страны наблюдаются случаи вымерзания озимых хлебов, что заставляет весной производить дополнительные затраты, подсевать озимые хлеба яровыми.

Павлу Пантелеймоновичу известно, что его сорта не отличаются повышенной зимостойкостью, он знает, как много внимания исследователи уделяли вопросу подготовки пшеничного растения к условиям зимовки, вопросу закалки и сколько еще здесь загадок. Большая заслуга в разработке этого вопроса принадлежит нашим советским ученым Максимову, Туманову, Васильеву. Книга Васильева была переведена на английский язык и издана в Англии.

Туманов, например, считает, что закалка состоит из двух процессов. Первая фаза закалки — растение в условиях задержанного роста накапливает сахара путем ассимиляции и снижает трату их на дыхание. Это накопление в растении ведет к повышению морозоустойчивости. Протекает она на свету при температуре минус 15— 0°. Туманов прав, утверждая, что эти температуры и являются благоприятными для закалки.

Вторую фазу он связывает с периодом действия температуры и света. Растение, пройдя первую фазу закалки, вторую проходит при более пониженных температурах, теперь около нуля. В этот период уменьшается содержание воды в растении, что также приводит к повышению концентрации клеточного сока.

Пониженное содержание воды в клетках растений считается одним из факторов морозостойкости.

Что ж, в результате исследований специалисты пришли к выводу, что зимостойкость более высокая у растений, содержащих меньше воды в своих клетках.

Но это только теория и один из признаков, по которому следует вести отбор для будущего сорта пшеницы…

ВОСКРЕСНЫЙ ДЕНЬ

По наблюдениям фенологов, последние дни мая в Краснодаре уже не принадлежат весне. И хотя они отмечены бывают последним пышным всплеском — цветением белой акации, это уже не новизна острых зеленых стрелок гиацинтов с нарциссами и тюльпанами, не легкость газовых косынок на плакучих ивах — в душном дурмане белой кашки чувствуется дыхание азиатской жары…

Цвела белая акация. Она разносила по городу пряный приторный запах. Множество фонарей освещало кинотеатр, и массивные круглые колонны его четко вырисовывались на фоне темной бахромы высоких деревьев. В кронах громко кричал сверчок, соревнуясь и забивая скрежет трамвайного вагона на повороте к виадуку. После духоты зрительного зала воздух показался особенно чистым и влажным. Такой бывает только ранним утром в далеком поле. На кончиках свисающих веток акации сверкали живые светлые капли. Просочившись под чугунное литье решеток водосточных ям, где-то внизу еще журчала последняя вода. Под ногами уже лежала успевшая съежиться и пожелтеть вчера еще медовая кашка. То тут, то там на глаза попадались яркие конфетные обертки, окурки, затоптанные коробки «Примы», бумажки от мороженого «Пломбир».

Остановка трамвая пестрела от черных зонтов и разодетой молодежи. Да, был то конец мая. Цвела тогда белая акация. В акациях громко кричал сверчок, соревнуясь и забивая скрежет вагонов на повороте к виадуку.

«Отцветет пшеница, и начнется лето», — подумалось ему, когда он вошел в трамвай. На табло стадиона светились цифры 0:0. За виадуком, на зеленых лужайках прогуливали овчарок, и боксеров, и собак всяческих иных пород.

Возле желтой пивной бочки роились неуемные любители. Громоздились в небо огни телевизионной вышки, повиснув там красными пятнами.

В который раз поймал он себя на мысли о хлебе и приказал себе думать о другом. Сразу же обступили его кадры фильма Кристиана Жака, который только что посмотрел. И сразу на него дохнуло смрадом и спесью нацизма, сытого, тупого и наглого.

— Я сказал — Сенека! — эти слова нацистского офицера, беспардонно ввалившегося на вечеринку французов, долго не шли из головы Павла Пантелеймоновича в тот вечер.