Луна команчей

Клара распаковывала немного новой посуды для магазина, когда случайно подняла глаза и увидела Мэгги Тилтон, переходящую улицу. Мэгги слишком беспокоилась и шла, чтобы узнать о Вудро Колле. Каждые несколько дней Мэгги приходила с той же целью, думая, что Клара, возможно, получила какие-нибудь новости о рейнджерах. У Клары новостей не было, но она вполне понимала беспокойство Мэгги. Она сама забеспокоилась, когда несколько недель прошло без новостей о Гасе Маккрее. За исключением беспокойства, их позиции в отношении мужчин были противоположными: Мэгги жила одной надеждой, что Вудро Колл однажды отбросит сомнения и женится на ней, в то время как Клара делала все, что могла, чтобы подавить свое глупое увлечение Гасом Маккреем. Клара делала все, что можно, чтобы не выйти за Гаса, в то время как Мэгги возлагала все свои надежды на то, чтобы, наконец, выйти замуж за Вудро. Мэгги и Клара между собой говорили мало — не позволяло их разное общественное положение. Те немногие слова, что они произносили друг другу, как правило, касались только мелких покупок, сделанных Мэгги. Тем не менее, они стали если не друзьями, то, по крайней мере, женщинами, которые симпатизировали друг другу, потому что у них существовала общая проблема — проблема с мужской половиной.

Блюдца и чашки, которые Клара разворачивала и ставила на прилавок, были изящны — прочная коричневая керамика из Пенсильвании. Всего за день до этого у нее произошла небольшая размолвка с отцом по поводу керамики. Обычно Джордж Форсайт позволял Кларе самой выбирать, когда дело доходило до заказа посуды, но на этот раз он случайно просмотрел счет, и с ним чуть не случился припадок. Он снял пиджак, надел его обратно, затем сказал Кларе, что она обанкротит его своим импульсивным заказом, вышел из магазина и не возвращался в течение трех часов. Кларе было больше смешно, чем обидно по поводу небольшой истерии ее отца. Джордж Форсайт считал, что он и только он знал, что лучше подходит для респектабельных пограничных граждан, которые часто посещали их магазин.

Всякий раз, когда Клара заказывала что-то, что нравилось ей, даже если это был просто оловянный кувшин, ее отец неизменно приходил к выводу, что это прихоть. Скоро магазин будет наполнен вещами, которые нравились Клара, и которые клиенты либо не захотят их покупать, либо не смогут позволить себе их купить. За этим неизбежно последует разорение.

— Я держу магазин на этой улице с тех пор, как она стала улицей, — сообщил он своей дочери — иногда, когда он был особенно обеспокоен, он даже грозил ей пальцем. — И я знаю одно: люди в Остине не будут раскошеливаться на твои причудливые восточные товары.

— Ну, это не правда, папа, — протестовала Клара. — Миссис Скалл тратит на них деньги. Кроме того, почти все наши товары восточные. Это единственное, кажется, место, где производят настоящие товары.

— Что касается этой женщины, то я отношусь к ней не намного лучше, чем к блуднице, — сказал ее отец.

Большинство граждан Остина почтительно взирали на Джорджа Форсайта, они дважды выставляли его кандидатуру в мэры. Но Айнес Скалл смотрела на него сверху вниз, как и на любого торговца, и быстро сообщила ему об этом.

— Просто держись подальше от тарелок из Филадельфии, — сказал ей отец в самый пик истерии, прежде чем вышел. — Скромные тарелки и столовые приборы будут служить здесь отлично.

Достоинством коричневой керамики, как Клара хотела сказать ему, когда он остынет, была как раз скромность, и все же она притягивала взгляд и была достаточно прочной. Кларе очень нравилось смотреть и чувствовать ее. Она считала, что отец ошибается в данном случае.

В конце концов, она работала с ним в магазине десятилетие. Она чувствовала, что имеет право заказывать немного хорошей посуды время от времени, раз она знает в ней толк. Если Айнес Скалл понравится, она купит все это, так или иначе. Айнес Скалл всегда покупала все, что ей понравилось, были ли это образчик миленького сукна или два новых дамских седла, приглянувшихся ей.

Джордж Форсайт, увидев ее трясущегося старого дворецкого, нагруженного двумя новыми дамскими седлами, не удержался и спросил, зачем ей два.

— О, одно, конечно, для воскресенья, — заявила Айнес резко. — Я не могу пользоваться одним и тем же старым седлом семь дней в неделю.

— Но они совершенно одинаковы — заметил Джордж.

— Тем не менее, одно из них для воскресенья. Сомневаюсь, что вы поймете, сэр, — заявила Айнес, выметаясь из магазина.

Кларе очень понравился вид и ощущение новой керамики, и она была уверена, что ее отец неправ, полагая, что она не будет привлекать местные вкусы.