Луна команчей

Иногда, лежа ночью в одиночестве в своей комнате над магазином, комнате, которая принадлежала ей с момента рождения, в которую до сих пор она неохотно впускала любого мужчину — хотя Гас Маккрей нахально пробирался в нее один или два раза — Клара думала о Мэгги Тилтон в ее бедной комнате вниз по склону. Она пару раз пыталась, в своей неугомонности, представить себе, что она и Мэгги поменялись местами, что она стала той, кем была Мэгги, шлюхой, доступной для любого мужчины, который заплатил деньги. Но Клара никогда не могла полностью вообразить себе это дело. Она могла представить себя внизу по склону, в лачуге или палатке, но когда дело доходило до общения с мужчинами, она не в состоянии была реально представить себе это. Несмотря на горячие поцелуи с Гасом Маккреем — горячие и даже смелые, езду с ним наедине по стране, купание в уединенных источниках — она до сих пор отказывалась резко, слишком резко, от того, что Мэгги Тилтон регулярно делала за деньги для того, чтобы как-то прожить.

Клара намного резче отказывала Бобу Аллену, большому, тихому торговцу лошадьми. За два года ухаживаний мистер Аллен еще не коснулся ее руки. Огастес, считавший мистера Аллена непроходимым тупицей, никогда не мирился с такими ограничениями. Гас прикасался к ней и целовал ее, танцевал с ней и плавал с ней, дулся, а иногда и грубил, когда она отказывала ему в большем.

— Это твоя вина, что я пьяница и развратник, – не единожды говорил ей Гас. — Как только ты выйдешь за меня замуж, я буду всегда трезв, а, кроме того, останусь дома.

Клара не верила насчет дома. Гас Маккрей, по ее мнению, от природы был слишком беспокойным. Она чувствовала, что рейнджерство – это просто предлог. Если бы не было преследования индейцев и не было никаких бандитов, Гас нашел бы другие причины для бродяжничества. Он не был оседлым мужчиной, и она не чувствовала, что сможет принудить его к этому. Он всегда будет с Вудро Коллом подальше от поселений, подвергаясь риску.

Тем не менее, она чувствовала себя немного виноватой в озабоченности Гаса. Она знала, что его недовольство имеет под собой некоторое основание. Хотя она и страдала, когда он посещал палатки шлюх, так или иначе, она не могла смириться, или взять на себя обязательство, чтобы начать фактическую супружескую жизнь с ним. Однако Гас вошел в ее жизнь так, как ни один мужчина когда-либо, и она боялась, что когда-нибудь что-то может случиться с ее постоянным отказом.

Клара пыталась смотреть на жизнь честно, однако, и когда она размышляла о себе и Гасе, и о Мэгги и Колле, она чувствовала, что ее отказы не приносили ей ни дополнительной репутации, ни нравственного кредита. Была ли она лучше, чем Мэгги Тилтон, которая, по крайней мере, честно обслуживала тех, кто заплатил деньги, и впала в настоящую бедность?

Клара не думала, что она была лучше, и она знала, что она была слишком сурова к Гасу Маккрею, которого горячо любила, как Вудро Колл был суров к Мэгги Тилтон.

Кларе не нравился Вудро Колл, она даже терпеть его не могла. Его появление, даже с самым мелким поручением, вызывало в ней приступ злобы, которой она не могла сдержать. Он редко покидал ее компанию, не подвергнувшись хоть немного ядовитой критике. Тем не менее, Вудро Колл был очень уважаемым рейнджером, мужественным и рассудительным, причем последнее было тем качеством, на которое Огастес Маккрей пока не мог претендовать, хотя он был мужественным, как и любой мужчина. Возможно, Колл даже любил Мэгги по-своему. Он иногда покупал ей маленькие безделушки, однажды даже шляпку, и дважды приходил за лекарствами для нее, когда она болела. Должно быть, он был хорошим мужчиной, иначе, зачем бы Мэгги тосковать так, пока он был в отъезде? Она, конечно же, не тосковала по каждому мужчине, который заплатил ей деньги и попользовался ее телом.

Тем не менее, Мэгги больше всего нужен был брак. Возможно, это больше всего нужно и Гасу Маккрею. Но Колл не мог или не хотел исполнить желание Мэгги, а Клара не могла исполнить желание Гаса. Это были отношения, которые раздражали ее, но она не могла их игнорировать или отвергнуть.

Когда Мэгги вошла в дверь, предварительно тщательно осмотрев себя, Клара улыбнулась ей, и Мэгги, как всегда попавшая врасплох, застенчиво улыбнулась в ответ.

— О, это вы. Хотела бы я, чтобы мы были сестрами — сказала Клара, удивив этими словами себя и поразив Мэгги настолько глубоко, что та покраснела.

Но магазин был пуст. Какой вред могут нанести эти слова? Кроме того, это было то, что она действительно чувствовала — Клара всегда поддразнивала ее тем, что та живет по правилам, не ею установленным — все правила были установлены мужчинами, и эти правила были весьма скучны! Насколько приятнее была бы жизнь, если бы она могла относиться к Мэгги, как к сестре, или, по крайней мере, как к подруге.

— О, мисс Форсайт, благодарю вас, — сказала Мэгги.