Луна над Таити

Над могилой Кульчицкого проникновенную речь произнес господин Роберт — директор дорог и мостов. Он напомнил, что покойный в течение 30 лет занимал ответственные должности, отличился как своим трудолюбием, так и своими успехами. Он составил карты Таити и Муреа, а в качестве директора отдела по делам аборигенов сделал очень многое для администрации колонии и в то же время «был горячо любим таитянами». При всем этом, продолжал француз, господин Кульчицкий никогда не оставлял научную работу, которая была его жизненной страстью, особенно в области астрономии. Его переписка с французскими астрономами — свидетельство того огромного уважения, каким он пользовался у них… Он работал самоотверженно. Всего несколько дней до смерти самолично произвел подсчеты для вычисления орбиты новой кометы. И можно сказать, что окончил свою жизнь на поле боя.

Дальний путь

Еще до моего отъезда на Муреа я встретился с продавцом книг в Папеэте. Он сообщил мне дополнительные подробности о том самом поляке, который проделал весьма длинный путь, прежде чем попасть на одинокий остров в Тихом океане.

Адам Иоахим Кульчицкий родился в Польше 2 октября 1809 года. По-видимому, во Франции он очутился после восстания 1831 года. Первое упоминание о пребывании его на Таити относится к 1850 году — когда Кульчицкий производил обмер острова. В этом же году он отправляется на Гавайские острова, чтобы провести наблюдения за полным затмением солнца. В 1858 году ему было поручено заниматься проблемами коренного населения Таити. В 1859 году он попадает в Новую Каледонию, где в Пор де Франс (нынешняя Нумеа) занимается проблемами туземного населения, а затем получает назначение на должность директора обсерватории. В этой должности он остается вплоть до ухода на пенсию, в 1865 году. Год спустя возвращается на Таити и продолжает заниматься наблюдением за небесными светилами. Именно там в один из июльских дней смерть настигла заглядевшегося на звезды путешественника…

Поздним вечером я возвращаюсь в мою хижину под пальмами. Под ногами скрипит морской песок, некоторое время сохраняющий следы тех, кто шел здесь до меня. Следы ног остаются до тех пор, пока их не задует ветром или не размоет водой прилива. И мне подумалось, что, возможно, по этому самому морскому пляжу 100 лет назад шел одинокий поляк, заброшенный на чужбину, и смотрел на звездное небо. А ведь хотя мы находимся как раз по другую сторону Варшавы, эти же звезды видны погожими вечерами и на небе Мазовии.

Лицей и тюрьма

Мнения по этому вопросу расходятся. Местный аптекарь господин Шакье, знаток истории острова Таити, сказал мне, что улица Малая Польша в Папеэте была названа в честь живших там некогда поляков, которые служили в русской армии, были взяты в плен французами в Крымскую войну и затем вывезены в колонии.

Другой авторитет в этой области — книготорговец господин Рауль Тесье опроверг утверждение своего уважаемого друга, как не подкрепленное документами. В молодости господин Тесье сам слышал, будто там некогда жил польский матрос, содержатель небольшого кабака, — такова еще одна версия происхождения названия улицы.

Как бы то ни было, в настоящее время этот вопрос интересует лишь меня — польского журналиста, потому что несколько лет назад улицу переименовали. Одни возмущались, что воздаются почести стране «за железным занавесом», иные просто-напросто искали объект для нового, более актуального названия. И потому улица Малая Польша теперь носит имя Поля Гогена.

Этот великий художник многое сделал для прославления красот острова. Канули в прошлое его распри с администрацией колонии, запечатленные на века в преисполненных горечи письмах к друзьям. Имя Поля Гогена носит не только улица в самом центре Папеэте, оно присвоено и лицею. Там учатся молодые французы и все чаще можно встретить таитян, которые еще в начальной школе, склонив свои темные лица над учебниками по истории Франции, читают вслух: «Наши предки галлы…» А когда в лицее держат экзамены на аттестат зрелости, то письменные работы, аккуратно запечатанные лаком в больших полотняных конвертах, отправляются авиапочтой в Париж. Там выставляют оценки, и уже через три недели пассажирский реактивный самолет привозит из далекого Парижа результаты взволнованным лицеистам.

Лицей, носящий имя великого художника, размещается в современном импозантном здании. Неподалеку, по другую сторону улицы, почти на границе города, стоит более скромный, одноэтажный дом. Его не увековечили именем Гогена, тем не менее он связан с ним… В мрачной камере этого дома отбывал свой очередной срок последний оставшийся в живых сын Поля Гогена.

«Меня нужно простить»

Во вторник 13 июня 1961 года суду в Папеэте предстояло рассмотреть обычную порцию мелких дел. Драка в портовом кабаке, грубое нарушение дорожного движения, ссора между соседями. Затем был вызван обвиняемый по следующему делу: Эмиль, называемый Гогеном.