Луна убывает

Всю свою короткую жизнь ей приходилось терпеть тиранию матери, неукоснительно соблюдать распорядок дня и подавлять собственные желания. Суровое воспитание наложило отпечаток на характер Шарлотты. Ее учили послушанию и тактичности, рукоделию, чуть-чуть рисованию и усиленно – танцам с целью заполучить достойного мужа. Приходилось постоянно следить за собой: держать ровно спину, не смотреть мужчинам прямо в глаза, а лишь томно поглядывать из-под ресниц, вести сдержанные светские беседы. Только с Ричардом Шарлотта чувствовала себя непринужденно и готова была вечность вот так сидеть напротив него за изрезанным ножами и липким от пива столом.

– Стемнело, нам пора. – Ричард легонько тронул Шарлотту за руку, прервав ее размышления.

Он встал, надел шляпу и взял Шарлотту под локоть. К ее изумлению, Ричард двинулся не к парадной двери, украшенной витражными стеклами и тяжелой медной ручкой, а кивнул бармену и вывел девушку через черный ход в проулок. Выйдя наружу, Шарлотта чуть не наступила на дохлую крысу, что валялась прямо у порога.

«Флеш-маркет-клоуз, – прочитала Шарлотта название на стене противоположного дома и подумала: – Как символично – плоть и кровь».

Старый город Эдинбурга был испещрен бесчисленными клоузами – тупиками и проулками, соединяющими проезжие улицы. Ни один фонарь не освещал узкое пространство между домами. Толстые каменные стены и тяжелая деревянная дверь мгновенно отсекли Шарлотту и Ричарда от шума, заполнявшего паб. Здесь тишина казалась осязаемой, каждый звук отражался от стен, как в сыром колодце. Возле черного входа в паб громоздились пустые бочки. Брусчатка под ногами скользила, а выброшенные объедки и подгнившие картофельные очистки издавали вонь.

Оказавшись наедине с вожделенной добычей, Ричард рывком вжал Шарлотту в стену, возвышаясь над ней. Его глаза в полумраке опасно поблескивали.

– Я хотел бы извиниться, что вынужден совершать таинство с тобой в подобном месте, как со шлюхой в подворотне, – сказал Ричард ей на ухо. – Ты нежное и трепетное существо, Черри, такое я искал всю жизнь.

От его близости Шарлотту то знобило от смертельного холода, то кидало в удушливый жар. Она снова почувствовала себя больной или обезумевшей. Девушка вскинула руку и робко погладила Ричарда по щеке. Тот перехватил ее запястье, закатал рукав платья и с нетерпением припал губами к обнаженной коже, безошибочно отыскав ранки на сгибе локтя. Следы его первого укуса нестерпимо зудели, плоть и кровь Шарлотты страстно желали продолжения. Когда клыки Ричарда проткнули едва затянувшуюся кожу, тонкую и нежную, Шарлотта застонала от удовольствия на грани боли. Где-то в глубине проулка надрывно завыла собака. Неподалеку разбилась бутылка и послышалась отборная ирландская брань, но Шарлотта пребывала на небесах, не замечая вони и окружающей грязи. Сознание покидало девушку вместе с каждой каплей крови, а душа трепетала.

Когда Ричард оторвался от нее, ноги у Шарлотты подогнулись, и она поникла, как срезанный цветок. Вампир неодобрительно покачал головой, перекинул бесчувственную девушку через плечо и вернулся в паб.

– Леди переоценила свои силы и напилась в стельку? – сочувственно спросил бармен.

– Ей простительно, она в первый раз пьет, – ответил Ричард и вынес Шарлотту на улицу.

На ярко освещенной Королевской миле он нанял частный кэб и отвез девушку домой. В карете Шарлотта начала понемногу приходить в себя.

– Будь мужественной, моя девочка, – тихо внушал ей Ричард, пока она лежала у него на плече. – Осталось потерпеть каких-то пару недель. Силы будут покидать тебя, возможно, ты подумаешь, что смерть близка. Но ты не умрешь, а очнешься по ту сторону бессмертия, где я буду тебя ждать. Потом я представлю тебя клану как свою супругу.

У Шарлотты не было сил отвечать, поэтому она блаженно жмурилась, приникнув к Ричарду.

На его удачу, дверь в дом отворила заплаканная Гризель. Не говоря ни слова Ричард передал ей на руки Шарлотту, которая пребывала в полуобморочном состоянии. Ошеломленная Гризель отвела сестру наверх в спальню, радуясь, что их мать не успела вернуться из гостей и отсутствие Шарлотты осталось незамеченным. Однако ночью у беглянки снова начался сильнейший жар, так что Гризель пришлось разбудить Элспет.

Шарлотта с трудом отличала сон от яви, балансируя на грани горячечного бреда, и постоянно повторяла имя Ричарда. Утром послали за доктором. К его визиту жар отступил, и Шарлотта лежала холодная как лед. Врач осмотрел ее и обнаружил анемию – распространенную напасть среди юных девственниц. Он прописал пилюли с сернокислым железом и посоветовал больной поскорее вступить в брак.

В конце концов Гризель не выдержала и со слезами покаялась матери, что отпустила Шарлотту на свидание, после которого той стало хуже. Элспет простила кроткую старшую дочь и разъяренной фурией ворвалась в комнату младшей. Ее черное платье из тафты угрожающе шуршало, как ураганный ветер в вершинах деревьев.