Луна убывает

– Ах, англичанин! Как ты можешь помышлять о браке с человеком, кто меряет мили не как мы! Длина мили равна протяженности нашей Королевской мили, это всем известно. Нас осудит вся родня! Я ни за что не позволю тебе заключить брачный союз с англичанином!

– Мама, прошу вас, оставьте эти предрассудки! – простонала Шарлотта и возвела взгляд к потолку. – Шотландскую милю отменили еще до вашего рождения! Это такая мелочь, право же! Неужели вам не важно, будет ли ваша дочь счастлива?

Однако Элспет была неумолима и напоминала айсберг.

– Я растила и кормила тебя, неблагодарная, во всем себе отказывая! Теперь пришло время отдавать долг. С этого дня ты не выйдешь из дома! Точнее, выйдешь, но только невестой лорда Херстоуна, прямиком в церковь, чтобы сочетаться с ним браком.

– Лорд Херстоун был груб на балу и причинил мне боль, – призналась Шарлотта с дрожью в голосе. – Я уверена, еще немного, и он бы надругался надо мной!

– Он когда-нибудь помрет, и ты останешься состоятельной вдовой, – равнодушно ответила Элспет. – Надо лишь чуть-чуть потерпеть. Смею надеяться, ты еще девственна?

Шарлотта насупилась и ничего не ответила: вопрос оскорбил ее. Тогда Элспет, недолго думая, залепила ей смачную оплеуху. Девушка пошатнулась и схватилась за щеку, в ушах у нее зазвенело. Недавняя кровопотеря дала о себе знать внезапным головокружением. Шарлотта сделала шаг вперед на негнущихся ногах, вцепилась в спинку кресла и мягко осела на пол.

– Мне что-то нехорошо, – промолвила она упавшим голосом.

– Ты, случайно, не беременна? – с подозрением спросила Элспет и, не дождавшись ответа, велела: – Ступай к себе! Я позову врача, он осмотрит тебя, в том числе и на предмет невинности.

Шарлотта вспыхнула до корней волос, но перечить матери не посмела. Гризель помогла сестре добраться до спальни и уложила в кровать.

Приглашенный врач обследовал больную, лежащую с отрешенным видом, и подтвердил, что та нетронута. К счастью, пожилому подслеповатому доктору не пришло в голову осмотреть ее руки, прикрытые длинными рукавами, где под тонким батистом горели огнем следы вампирского поцелуя.

– У молодой леди сильный жар, – констатировал врач. – На чахотку не похоже, вероятно, какая-то новая форма инфлюэнцы.

Доктор прописал пациентке микстуру и удалился, пообещав регулярно наведываться.

Последующие дни Шарлотта почти не вставала, прикованная к постели неодолимой слабостью. Иногда девушка сомневалась, а не приснилось ли ей свидание с Ричардом в руинах замка, и тогда она разглядывала аккуратные ранки на сгибе локтя, которые не кровоточили, но и не затягивались. Ночами Шарлотта лежала без сна, снедаемая любовной лихорадкой, и грезила о том времени, когда она покинет опостылевший дом и станет наконец свободной, сильной и любимой.

Мать изредка навещала Шарлотту, чтобы проследить, выполняет ли больная все предписания врача.

– Пока ты нездорова, лорд Херстоун не почтит присутствием наш дом, – твердила Элспет. – Выбрось свою дурь из головы и постарайся поскорее поправиться, пока лорд не передумал.

Гризель целыми днями была занята работой в лавке и заходила только вечером. Шарлотта уже простила сестру, зная, что, если мать припрет к стенке, отпираться бесполезно. Однако была сдержанна в своих откровениях.

Постепенно молодой организм Шарлотты поборол слабость и почти восстановил запасы крови, но навалилась апатия. Приближалось новолуние, принесшее неизбывную тоску по Ричарду. Кровавая связь, возникшая между ними, заставляла Шарлотту томиться, страстно желать повторения свершившегося таинства.

Спустя две недели Шарлотта лежала на кровати, уставившись в одну точку и положив раскрытую книгу на грудь корешком вверх. Вдруг в комнату с несвойственной ей живостью вбежала Гризель.

– Что ты тут делаешь в послеобеденное время, когда до вечера еще далеко? – вяло поинтересовалась Шарлотта.

– Твой ухажер заходил и передал для тебя записку! – известила Гризель с едва сдерживаемым возбуждением. – Он и правда красавчик!

Шарлотта села на кровати так резко, что у нее снова закружилась голова.

– Дай скорее сюда! – потребовала она.

Гризель протянула ей сложенный вчетверо листок бумаги.

– Ты читала? – спросила Шарлотта, сурово сдвинув брови.

– Что ты, нет конечно! – обиделась Гризель. – Но ты ведь скажешь мне, что там, правда?

– Чтобы ты опять донесла матери?

– Я и так могу рассказать ей все как было: я стояла у прилавка, он зашел, справился о твоем здоровье, а потом нацарапал эту записку и попросил отнести тебе. Ну давай же, читай, не томи!

Шарлотта развернула листок, бегло пробежала глазами текст и вскинула на сестру испуганный взгляд.

– Он зовет меня встретиться с ним сегодня! Что же мне делать, как выйти из дома?

– Иди, – разрешила Гризель, – матушка ушла к нотариусу. Уладив дела, они будут пить чай, это продлится до вечера. Только постарайся вернуться засветло!