Луна убывает

Шарлотта пропустила это замечание мимо ушей, встала и, превозмогая саднящую боль внизу живота, принялась за дело. Застелив кровать, она улеглась на свежие простыни и инстинктивно свернулась в клубок, подобно эмбриону в заспиртованной колбе. Так она почувствовала себя защищенной от беспощадной действительности. Ричард вольготно устроился позади и заключил жену в тесный круг объятий. Мысли в голове у Шарлотты беспорядочно метались, как летучие мыши, которых вспугнули и выгнали на солнечный свет. Она, наверное, не уснула бы, если бы разум мягко не поглотил глубокий туман, который отделил ее жизнь от вечности. Смерть Шарлотты от клыков Ричарда была милосердна и безболезненна, в отличие от ее посмертия.

Хмурый свет осеннего дня забрезжил за окном, когда Шарлотта резко открыла глаза и не сразу осознала, где находится. Она лежала на боку, а на ее груди собственнически покоилась мужская рука.

Шарлотта повернула голову и напоролась на взгляд Ричарда, неотрывно следящий за ней из-под томно полуопущенных ресниц. В океане его холодных голубых глаз полыхало сладострастие, а бедром она ощутила упирающуюся твердость – он снова хотел взять ее и ждал пробуждения.

– С чудесным утром новой жизни, Черри, – витиевато поприветствовал он Шарлотту. – Должно быть, у тебя все зажило. Вампиры обладают способностью к быстрому восстановлению повреждений и ран. В этот раз изволь встать на четвереньки, милочка.

Краснея от смущения, Шарлотта не посмела отказать и приняла коленно-локтевую позу, которая казалась ей постыдной. Ричард немедля вошел в нее сзади. Проникновение в этой позе произошло легче и ощущалось более глубоким, так что Шарлотте даже понравилось. Вот только в первые мгновения ее снова прошила режущая боль, и девушка невольно вскрикнула. Ричард, не обращая внимания на ее возглас, продолжил ритмичные телодвижения и довольно быстро достиг наивысшей точки наслаждения. Шарлотта перевернулась, села и с опаской провела рукой между бедер, обнаружив, что ее пальцы окрасились вязкой рубиновой жидкостью.

– Опять кровь? – дрогнувшим голосом произнесла она. – Я думала, ее больше не будет!

– Я говорил тебе, что у вампиров стремительно затягиваются все порезы и разрывы, – невозмутимо ответил Ричард. – И ты теперь навечно девственна, Черри. Это же прекрасно – каждый раз у нас будет как впервые! До невозможности романтично.

Шарлотта не считала романтичными боль, кровь и прочие неудобства, связанные с этим, но благоразумно промолчала.

Ричард прилег рядом, снисходительно обнял жену и поцеловал в щеку.

– Ты вела себя как хорошая девочка. Скажи, ты придумала, как сохранить инкогнито в Эдинбурге? Или будешь сидеть взаперти и никуда не выходить? В Новом городе тебе лучше не показываться лет пять. Лучше десять, тогда все точно забудут о милой девушке, что трудилась в пекарне. Но мать, если увидит тебя, узнает и через двадцать лет.

Шарлотта прижалась к нему всем телом, чувствуя, как внутри постепенно утихает ноющая боль. Она отчаянно нуждалась в утешении, в подтверждении тому, что поступает правильно.

– Я решила сжечь эту проклятую пекарню, – ожесточенно произнесла Шарлотта, – вместе с домом. Пусть прошлое горит огнем и будет погребено под обугленными головешками! Ты поможешь мне?

– Ты правильно мыслишь, – коварно усмехнулся Ричард, притянул ее поближе и легонько куснул мочку розового ушка – ему безумно нравилось его приобретение. – Я добуду керосин, и после заката отправимся в путь.

На последнем издыхании светового дня, когда солнце спряталось за Замковой скалой, Ричард с женой вышли из дома. Шарлотта осмотрительно надела шляпку с широкими полями и густой вуалью, чтобы никто не разглядел ее лица. Идя хоронить свою ушедшую жизнь, она облачилась в закрытое черное платье с небольшим турнюром. Вчера у нее была свадьба, а сегодня похороны. Траурный наряд вызывал уважение к чужой скорби, избавлял от излишнего внимания.

Шарлотта и Ричард решили не рисковать и отправились в Новый город пешком. Кабриолет Ричарда мог их выдать, а наемный кэбмен – запомнить. Они покинули чрево Старого города, где уже закипала ночная жизнь: из извилистых проулков и глухих тупиков на Королевскую милю сползались карманники, грабители и проститутки. Шарлотте было не по себе от их липких взглядов, сиплых голосов и хмельного смеха.

– Ночь теперь – твоя стихия, Черри, – сказал Ричард, заметив ее замешательство даже сквозь вуаль. – Привыкай! Со мной тебе не стоит ничего бояться, а скоро ты станешь сильной и справишься с кем угодно. Убить тебя практически невозможно. Иногда мы охотимся на людей не только в подземельях, но и в городе, так интереснее.