Луна убывает

– Я всего лишь старался, чтобы твое обращение прошло комфортно. Ты была романтичной особой, Черри. Если бы не дождь, я укусил бы тебя не в разрушенном замке, а на берегу Лоха на закате. Какая, черт возьми, разница? Не забывай, ты сама хотела этого, я не принуждал тебя.

Шарлотта неоднократно слышала эти аргументы, но сейчас они ее не убеждали.

– Ты не сказал мне ни слова о любви – ни тогда, в замке, ни потом, за все годы, проведенные вместе, – не унималась она. – Скажи, почему именно меня отправили в Лондон на переговоры с незнакомыми вампирами?

Ричард опешил от столь неожиданного потока вопросов и упреков. Глядя на жену, он уловил в ней нечто новое, не поддающееся контролю и оттого опасное.

– Кто поедет в Лондон, принимал решение не я, а Темнейший, – медленно проговорил он.

– Он не выбрал бы меня, не посоветовавшись с тобой! – воскликнула Шарлотта. – Ведь раньше мы выезжали за пределы Эдинбурга только вместе! Я плохо знаю Лондон. И неужели ты не боялся, что я могу не выполнить задание и сбежать?

Ричард издал презрительный смешок: поведение жены начинало его раздражать.

– И куда бы ты сбежала, милочка? Ты совершенно не приспособлена к миру! Черри, ты моя собственность. И не сможешь существовать одна, даже не мечтай.

У Шарлотты задрожали губы, как у ребенка, готовящегося заплакать.

– Ты прав, а все потому, что полтора века своей вечной жизни я провела в этом доме, в четырех стенах! Изначально ты обещал мне законный брак, а не жизнь в коммуне, как у хиппи! Мне был нужен только ты, когда я соглашалась пойти вслед за тобой, переступив грань смерти.

– К чему нам эти формальности, Черри? – продолжал обороняться Ричард. – Мы высшие существа, нам не требуются мнимые обязательства, как смертным. Если хочешь знать, я и не собирался жениться – ни на тебе, ни на ком другом.

– То есть ты обратил меня, чтобы использовать как игрушку для постельных утех? – от всей души возмутилась Шарлотта.

– Да.

Она схватила фарфоровую собачку с комода и швырнула в Ричарда. Тот увернулся, безделушка попала в дверцу шкафа и разбилась. Дорогое витражное стекло Тиффани треснуло, что привело Ричарда в неистовство. Он скрутил Шарлотте руки и повалил на кровать, задирая подол ее длинного платья.

– Ты моя жена и принадлежишь мне, телом и душой.

Зеленые глаза Шарлотты превратились в омуты, переполненные яростью.

– Я ненавижу тебя! – выдавила она.

– А я тебя люблю, – ведь это ты хотела услышать? – сказал Ричард, разорвал на Шарлотте кружевное белье и резко вошел в нее.

Сейчас обозленная Шарлотта не желала близости. Ее лоно было сухим, по-девичьи узким и противилось его грубому вторжению. Но Шарлотте в очередной раз пришлось ощутить, как рвется тонкая перегородка и внутри становится скользко от крови. Она даже не вскрикнула, лишь обреченно смежила веки в ожидании, когда все закончится, но муж схватил ее за подбородок.

– Нет уж, смотри мне в глаза!

Ричард задвигал бедрами изо всех сил, не щадя ее, вбиваясь глубоко, до самого предела, дальше которого она не сможет принять его. Он упивался своей властью и ее беззащитностью. Его учащенное дыхание и хриплые стоны свидетельствовали о приближении разрядки. Ричард совершил самый мощный толчок, вдавливая ее тело в кровать, и с громким стоном достиг апогея.

– Почему ты не лишил меня невинности там, в руинах замка, пока я была человеком? – тихо спросила Шарлотта, пока они лежали, все еще слитые воедино. Ричард не торопился покидать ее тело, его голова покоилась у нее на груди, а на лице застыло умиротворение. Он нередко гасил вспышки гнева внутри ее безотказного тела.

– Не захотел, – коротко бросил он.

– Я ведь тогда была готова на все, – с укором продолжала Шарлотта. – А ты сказал – только после свадьбы… Но какая разница, ведь у нас не было настоящей свадьбы. Признайся, ты так поступил, чтобы я осталась вечной девственницей, верно?

– Да, – не стал отпираться Ричард. – Мы жили в такое время, когда невинность ценилась. Я возжелал себе непорочную жену и получил ее.

– Ты в принципе не думал обо мне, только о своей прихоти, – с горечью констатировала Шарлотта.

Он неохотно пошевелился, отодвинулся и достал салфетку, чтобы стереть с себя ее кровь. Затем как ни в чем не бывало встал с кровати. Шарлотта с усилием села, буднично отметив, что под ней натекла кровавая лужица, и платье, скорее всего, безнадежно испорчено.

– Что с тобой случилось? – осведомился Ричард, с небрежным изяществом приводя в порядок свой костюм. – С чего вдруг ты стала задавать вопросы?

– После стольких лет слепоты я наконец начала прозревать, – грустно усмехнулась Шарлотта, поправила платье и поднялась с постели.

– Ты становишься слишком экзальтированной, Черри. – Ричард с осуждением покачал головой. – И мне ясно, в чем тут дело! Лорелия дурно на тебя влияет. Не смей больше говорить с ней, уразумела?

Шарлотта упрямо вздернула маленький, слегка скошенный подбородок.

– Я буду общаться с кем хочу. Или ты запретишь мне дружить с плохой девочкой, как строгий папа? Мне уже не пять лет! А целых сто шестьдесят восемь.