Луна убывает

Он со злостью захлопнул дверь, обошел автомобиль и встал с той стороны, где сидела Лаура. Их взгляды скрестились подобно стальным рапирам. Несмотря на свое трудное положение, Лауре ни за что не хотелось уступать ему, она готова была держаться до последнего, пока силы окончательно не покинут ее.

– Попробуй, – дерзко бросила она. – Жан-Рауль разорвал нашу связь. У тебя ничего не получится!

– Мы сейчас это проверим, – сказал Эдгар с обманчивым спокойствием. – Пей, я тебе приказываю, как твой создатель. У тебя нет выбора, Лорелия-Вирджиния.

В глазах Эдгара, синих, как ночное небо, нарастало нечто неотвратимое и зловещее, чему нет объяснения и невозможно противостоять. Лаура в испуге отвела взгляд, почувствовав угрозу. Эдгар взял ее лицо в ладони и вынудил посмотреть ему в глаза. Лаура исступленно кусала губы и мотала головой, стараясь избегать его взгляда, но тщетно. Штормовая волна его ярости окатила Лауру ледяным потоком и смела ее сознание начисто. Эдгар скомкал ее разум, как бумажный шарик, который подхватил и унес ураган. Голова сделалась легкой и ясной без спутанных мыслей, и не осталось ничего, кроме его подавляющей воли. Ее взор заволок багровый туман, поглощая обрывки недосказанных слов и отголоски пережитых эмоций. Дождливый день померк в ее глазах вместе с ослепительным ликом Эдгара на переднем плане, и Лауру всецело захлестнула жажда крови.

Когда Лаура очнулась, тела поблизости не наблюдалось, как и пустой машины. Ничто не указывало на то, что здесь проезжала та женщина, лишь на губах запеклась чужая кровь. Лаура рефлекторно облизала губы и истошно закричала, осознав, что произошло.

Эдгар вышел из леса, стряхнул капли дождя с лацканов пальто и протер руки салфеткой из бардачка. Он сел в машину с невозмутимым видом, лишь его одежда и влажные волосы свидетельствовали о совершенном преступлении и сокрытии улик. Дождь прекратился, но в лесу, должно быть, сильно капало с намокших деревьев.

– Нам пора ехать, – сказал Эдгар застывшей в шоке Лауре. – Пристегнись, сделай милость.

Лауру снова замутило, она подалась вперед и зажала руками рот. Эдгар властно развернул ее к себе и пристально посмотрел в глаза.

– Возьми себя в руки, Лаура, тебя не должно больше тошнить, кровавый токсикоз закончился. Иначе жертва окажется напрасной, придется спешно искать кого-то еще.

Она судорожно сглотнула и смерила его убийственным взглядом.

– Ты все-таки сделал это! Как ты мог!

– Перестань, – резко сказал ей Эдгар. – Ты знала, на что я способен, я ведь предупреждал тебя. Я терпел твою рефлексию и самобичевание все эти годы, но не позволю тебе сломаться. Удивительно, что в Эдинбурге ты проявила стойкость и отстояла свою независимость, а теперь расклеилась. В твоем состоянии нет права на сантименты, Лаура. Нельзя быть убийцей наполовину, когда ты уяснишь это?!

Он сам застегнул на ней ремень безопасности и завел двигатель. Сгущались сумерки, из темнеющего леса на обочину выползал туман и стелился вдоль дороги призрачным саваном. Вскоре машина свернула с безымянного проселка на автостраду, и Эдгар прибавил скорость до максимально разрешенной. Лаура откинулась на дорожную подушку в виде половинки арбуза, повернув голову в сторону Эдгара, но смотрела мимо, на дорогу.

– Всегда хотела доказать себе, что я добрее и лучше тебя по своим душевным качествам, несмотря на одинаковую сущность. Сейчас я поняла, что это не так. Не бывает вампиров лучше или хуже. Мы все убийцы и прокляты.

– Ну уж нет, прелесть моя. – Эдгар искоса взглянул на нее, ничуть не обидевшись. – Вспомни эдинбургских вампиров.

– Мы с тобой ничем не лучше их, – изрекла Лаура и отвернулась к боковому окну.

– Ты можешь капризничать и дуться сколько тебе угодно, прочитать стопку книжек про равноправие и абьюз, но запомни одно: я мужчина и несу за тебя ответственность. Особенно в твоем состоянии, когда ты уязвима и неспособна принимать решения. Выброси из головы всю эту чушь и доверься мне, любовь моя. Ты родишь ребенка, и мы будем счастливы как никогда, – сказал Эдгар с завидной уверенностью и улыбнулся.

Лаура немного помолчала, а затем взглянула на него глазами, в которых отразилась вся боль этого мира.

– Я не успела тебе рассказать, но мне пришлось убивать людей в Эдинбурге, и не ради питания, а для развлечения. Я поклялась себе, что больше не сделаю подобного, не стану убивать невинных, а ты заставил меня.

Эдгар на несколько мгновений отвлекся от дороги, задержал взгляд на Лауре, и его лицо омрачилось. Самоуверенность сменилась сочувствием и глубокой печалью.

– Я не знал, прости, – с искренним сожалением сказал он, понизив голос. – Никогда не хотел причинить тебе боль. Но ты должна понимать необходимость сегодняшней жертвы, тебе нужны силы. Как и то, что сейчас не время быть привередливой: в Англии на каждом шагу видеокамеры, сложно не попасться. Ты ведь не захочешь рисковать нашей безопасностью, особенно сейчас, когда ждешь ребенка? Думай прежде всего о себе. О нас.

– Обещай, что больше никогда не вторгнешься в мое сознание! – потребовала Лаура, глядя на него в упор.