Луна в Водолее

— Юра, а это правда? Ну, что Алексей в своей «Цыганке» использовал осколки зеркал?

— Использовал — ну, и что? — с некоторым вызовом в голосе отозвался Юрий. — Художник всё может использовать — главное: ради чего. Конечно, Владимира, как «правоверного реалиста», это буквально бесит, но, между нами, художник он очень средненький, и весь его «реализм» — защита от тех, кто талантливее.

— Нет, Юра, «реализм», «модернизм» — я в живописи понимаю мало и хотел спросить не об этом. Ведь если наклеить зеркала — пусть Алексей их даже «залессировал» — края-то должны быть заметны? А я, как ваша искусствоведка, почему-то их не увидел?

— Ничего, Лев, удивительного. Ты обратил внимание, что плоскость этой картины во многих местах бугристая?

— Да, разумеется.

— Так вот: Алексей, чтобы скрыть торцы между осколками, или наклеил куски смятого холста, или использовал рельефную пасту — краска такая особенная.

— Так что же, Владимир прав? — узнав от Юрия о кое-каких секретах живописной кухни, с некоторым разочарованием спросил астролог. — И Алексеева «Цыганка» во многом — действительно — «Фокусы»?

— Смотря по тому, что понимать под «фокусами». Ведь традиционная реалистическая живопись, которая на двумерной плоскости стремится создать иллюзию трёхмерного пространства, в конце концов, основной фокус в изобразительном искусстве! Все прочие — с ним в сравнении — детские шалости! А относительно «Цыганки» могу сказать: эффект изменения образа достигается там в основном не за счёт зеркал. Ты, Лев, наверное, обратил внимание, что если смотреть вблизи, то женщина кажется нарисованной не совсем верно?

— Да, обратил. Но только подумал, что это не Алексей, а — я. Ну — не он нарисовал неправильно, а я неправильно вижу.

— Нет, дело не в этом. Чтобы создать эффект «три в одном», Алексею пришлось чем-то пожертвовать. В данном случае — кажущейся точностью рисунка. Именно — кажущейся. Ведь, в сущности, на этой картине Алексея ни цыганки, ни девочки подростка, ни дьяволицы-Лилит не изображено.

— Как это — не изображено?! Ведь я же их ясно видел?

— В том-то и дело. Разве при первом взгляде тебе, Лев, не показалось, что эта картина — чистая абстракция? Красивое сочетание разноцветных пятен?

— Да! Именно так! Я уже собрался пройти дальше, поскольку в живописи и вообще-то понимаю плохо, а уж в абстрактной — ни «бе», ни «ме». И вдруг увидел чёрный бездонный глаз! Затем — кувшинку — и пошло, и поехало!

— Так вот, Лев, штука в том, что эта картина Алексея — действительно чистой воды абстракция. А видимая только вблизи неверно нарисованная зеленоватолицая дама является как бы катализатором, благодаря которому в нашем воображении из абстрактных красочных пятен складываются конкретные живые образы.

— Погоди, Юра… это что-то совсем заумное… на грани фантастики! Не понимаю — как такое возможно в принципе?

— Ну, в принципе, Лев, возможно многое. Подобные эксперименты в живописи, насколько я помню, известны со времён Возрождения. А в наши дни — Сальвадор Дали. Ты, может быть, видел репродукцию с его знаменитой картины, где на первый взгляд пейзаж с фигурами монахинь, а присмотришься — «Вольтер» Гудона?

— Видел, конечно, но… ведь у Алексея — другое?.. конкретное из абстрактного?.. да ещё с «затравкой» — в виде различаемой только вблизи лиловато-зеленоватой дамы?

— Другое-то, Лев, другое, но в принципе… нет, чтобы проделывать такие штучки, как Сальвадор Дали — надо быть дьявольским рисовальщиком… коим Алексей, при всём моём уважении к нему, не являлся… хотя — в «Фантасмагории»… жаль, что ты её не увидел хотя бы мельком… ибо говорить о ней словами — не имеет смысла… но, как живописец… да, думаю, основных эффектов Алексей достиг средствами не графическими, а живописными… для чего, собственно, ему и потребовались тонированные зеркала… впрочем, в «Фантасмагории» не было ни зеркал, ни рельефной пасты… самые что ни на есть традиционные: холст, масло… нет, Лев, не знаю! Знаю, что в принципе такое возможно, а как это удалось Алексею… ведь все мои предыдущие рассуждения — только догадки… а как оно обстоит в действительности… ей Богу, не знаю, Лев!

Получив разъяснение, снимающее с его друга обвинение в шарлатанстве, астролог проникся ещё большим уважением к талантам Алексея Гневицкого — надо же! даже профессиональные художники не могут ничего понять! — и ещё больше пожалел о сгоревшей «Фантасмагории»: вот так, ни с того ни с сего, на глазах у многих зрителей самоуничтожился шедевр мировой духовной культуры! Глупости! Ничего он не самоуничтожился! Нищие духом озлобленные мерзавцы хладнокровно его сожгли! Предварительно убив Творца! Убив ли?..

…несмотря на всё новые и новые доказательства совершившегося в Великореченске злодейства, Лев Иванович всё же не мог полностью отбросить мысль о несчастном случае — стало быть, не мог до конца успокоить ноющую с момента получения трагического известия совесть: а вдруг, вопреки всем вероятиям, в смерти друга виновен его злосчастный прогноз?!