Луна в Водолее

Едва госпожа Караваева перешла к этим занудным темам — её возлюбленный сразу же поскучнел: чёрт побери! Никакая она сейчас не Еленочка, а умудрённая опытом тётя Лена! Не любовница, а подруга. И не его — мамина! Даже непонятно, с какой стати они из-за него поцапались между собой? Вот уж воистину: все женщины думают не головой, а в лучшем случае — сердцем! И, разумеется, в их споре не права мама! Ах, «старая кошёлка», «шлюха» — тьфу! Вот заимей сначала миллион в заграничном банке — после и обзывайся! Учи своего сына, с кем достойно, а с кем недостойно связываться! А то, понимаешь, принципы! Хищница, грех, мораль — всё, понимаешь, в куче! Смесь Стивена Кинга, церковного ладана и «совка»! То ли его сожрёт инопланетная маньячка, то ли черти утащат в ад, то ли, как муху, прихлопнет ладонью рассерженный пролетарий! Если он не будет слушаться маму! Всё пугает… пугает… и Еленочка — тоже туда! Дескать, без английского Андрюшенька, пропадёшь… хотя, конечно, относительно английского она, может быть, и права — без него сейчас действительно трудно… а кто, спрашивается, виноват? Ведь чтобы как следует знать язык — это же надо с детства! Разговаривать на нём с гувернанткой!

Заметив, что её «футурологические» изыскания на Андрея действуют, как всегда, угнетающе — иными словам, вгоняют в тоску зелёную — Елена Викторовна, вздохнув про себя, (мальчишка, совсем мальчишка!) резко переменила тему:

— Андрюшенька, вот штопор, открой, пожалуйста, бутылку кагора. В буфете, ты знаешь — где.

— А мне, Еленочка, по-твоему — как? Не вредно? — попробовал «укусить» Андрей, но тут же совершил большую оплошность, дав повод любовнице показать в ответ свои острые зубки. — Французского?

— Андрюшенька, ты же знаешь: кагор, шампанское и коньяк бывают только французскими! Портвейн — португальским. А вермут — заметь себе! — итальянским.

— А ты, Еленочка, знаешь, снобка! — с большим удовольствием «отгрызся» юноша. (Шутливо пикироваться с любовницей ему было по нраву. Совсем не то, что выслушивать её поучения — в словесных поединках с взрослой женщиной он чувствовал себя на равных, без обидных скидок на возраст.) — Кагор бывает хороший и плохой. Как и вообще — всё на свете. Ну, то есть — супер и лажа.

Госпоже Караваевой, в свой черёд, нравилось пикироваться с Андреем, и она, не задумываясь, ответила встречным выпадом:

— «Супер», Андрюшенька? А ты бы ещё сказал — «крутой»! Представляешь — «крутой кагор»? Или всё вместе: крутой кагор по суперцене — а?

— Еленочка, не вредничай! Эти — ну, которые рекламируют разную дрянь — они же рассчитывают в основном на дебилов. Может, потому, что сами дебилы. Понахватали у молодёжи разных словечек — и без понятия! Суют их куда не надо! Это же какой кретин побежит покупать по суперцене? Конечно, если он не законченный мазохист — ну, чтобы словить кайф от шока.

— Ишь, разошёлся! Ладно, Андрюшенька… поехидничали и будет! Давай лучше к столу — пока не остыло.

Поздний обед или ранний ужин плавно перетёк в любовные игры, завершившиеся умопомрачительным соитием на мокрой, липкой постели, в которую Андрей, дурачась, вылил полную рюмку кагора. Вернее, вылил на свою обнажённую Еленочку, намереваясь по примеру вульгарно позирующих американских киногероев слизывать с женской матово-белой кожи густые красные капли: однако, вино, скатившись с тела, оказалось преимущественно на простыне — что, впрочем, нисколько не охладило страсти.

Наскоро ополоснувшись и отправив под душ Андрея, Елена Викторовна сменила постельное бельё, — ей Богу, совсем мальчишка! насмотрелся дурацких видео, и что же? под простыню теперь прикажете подкладывать клеёнку? — и, не одеваясь, устроилась перед зеркалом: нет, чёрт побери! А она ещё очень даже! Особенно — встав с любовного ложа! Глаза сияют — впору шестнадцатилетней! Словно бы, отдаваясь юноше, она омолаживается в его объятиях! И душой омолаживается, и телом. Любовь, господа хорошие… с женщиной она способна сделать всё! И в богиню её превратить, и — в ведьму!

Андрей вышел из ванной в стёганом атласном халате — эдаким, вымышленным Еленой Викторовной, лордом — и потянулся к её сигаретам.

— Андрюшенька, есть же «Винстон». И «Кэмел» — тоже. А хочешь — сигары?

— Не, Еленочка, я лучше — твои. А сигар, ты же знаешь, вообще — «терпеть ненавижу».

Госпожа Караваева не могла не знать о пристрастии своего возлюбленного к мороженому, сладким винам и сигаретам «Вог», и провоцировала его намеренно, предлагая то коньяк, то крепкое кубинское курево: чёрт! Хотя бы для вида! Чтобы в её глазах выглядеть мало-мальски взрослым мужчиной! Неужели самую чуточку Андрей не может попритворяться?