Луна в Водолее

С удивлением обнаружив по голосу, что её муж совершенно трезв, Мария Сергеевна сначала не придала никакого значения сообщению о его возможной задержке в Великореченске: слава Богу! Она может уже сегодня сказать отцу Никодиму о согласии Льва Ивановича на её переход в православную гимназию! С лёгким сердцем и чистой совестью! Вот что значит — преодолеть соблазн! А Лукавый-то как изгалялся — а? И — посрамлён! Да и как ещё! И, главное, кем? Её маловером мужем! Который, вопреки не только клеветническим наветам Врага, но даже и силе объективно сложившихся — для Лёвушки извинительных — обстоятельств, не загудел по черному на неделю! Нет! Позвонил ей уже на второй день после похорон! Трезвый — стало быть, беспокоится — а? Конечно, на девятый день он не удержится, но разве можно за это на Льва сердиться? Всё-таки, погиб лучший друг — так неожиданно, так трагически! А Лёвушка, тем не менее — уже сегодня! Нашёл в себе силы прийти на переговорный пункт! И разговаривать с ней совершенно трезвым голосом… нет! Всё-таки к мужу она порой бывает ужасно несправедлива! Прав, прав отец Никодим! Женщине без мужского начала — гиблое дело! Своеволие, строптивость, гордыня — шагу ступить не может, чтобы не согрешить! Впрочем, прав не только отец Никодим… этот кошмарный психиатр Извеков — тоже по-своему прав… чего уж! Те два года, когда её Лев ничего, считай, не зарабатывал, ей, по совести, были всласть… оставили самые что ни на есть приятные воспоминания… действительно — быть главной… Боже, прости мне этот ужасный грех! Который чуть было не привёл в сети Врага! Страшно подумать, но ещё бы немножечко — и? Обманула бы своего духовника? Пусть не на исповеди, но — всё равно! Между тем, как её Лев Иванович — помнит, заботится, чтобы не беспокоилась, звонит на второй день после похорон… говорит, что хоть и остановился в мастерской у Юрия, но пьёт очень умеренно… и ведь действительно — так! Голос-то совершенно трезвый… а у Валентины — правда! — ему было неудобно… после такого-то прогноза… нет, астрология всё-таки дьявольская наука! В этом она права. Но и отец Никодим — тоже прав. Кто она такая, чтобы корить мужа астрологией? Всего лишь женщина — скудельный сосуд греха… А её любимого, к сожалению, так тяжко заблуждающегося Лёвушку Господь обязательно наставит на верный путь. Сам. Без её нотаций… Ох, поскорее бы!

Приятно вдохновлённая телефонным разговором с мужем, Мария Сергеевна, вернувшись с работы, сразу позвонила отцу Никодиму: да, Лев согласен, ей только уволиться, рекомендации из банка будут самые положительные, и она наконец-то сможет направить свой труд на богоугодное дело. Конечно, если в епархии утвердят её кандидатуру.

Заверив женщину, что с епархией проблем не будет, священник, подвергшийся накануне жесточайшему бесовскому искушению, посоветовал Марии Сергеевне чуть-чуть подумать: разница в зарплате очень существенна — как бы его духовная дочь после не пожалела. Ведь — не дай Бог, не заладится! — обратно в банк её вряд ли возьмут?

(В понедельник, предлагая Марии Сергеевне работу в православной гимназии, отец Никодим не испытывал никаких сомнений — с её экзальтированной религиозностью, ей там самое место! Однако исповедь, по необходимости перешедшая во врачебную консультацию, и связанная с этим вчерашняя кошмарная атака Врага очень насторожили священника: а пойдёт ли такой переход женщине на пользу? Не говоря о материальных потерях, смена окружения и обстановки — другие люди, другие разговоры — как это отразится на крайне лабильной психике Марии Сергеевны? Конечно, православная гимназия — не монастырь, и всё-таки?.. То её муж — антиклерикал, скептик, ехидина! — то дурацкие сны и наконец (извольте!) Лукавый… При первом посещении прикинувшийся защитником догматов Церкви, а вчера — вообще! — соратником Бога. И ведь, как ни крути, а началось всё с Марии Сергеевны… и ведь вряд ли её теперь отговоришь… может быть — сама передумает?..)

Разумеется, Мария Сергеевна не передумала — однако очень расстроилась: выходит, отец Никодим ей не доверяет? Предложив ещё раз всё взвесить, прежде чем принимать окончательное решение — сомневается в её способностях? Почему? Ведь в понедельник, предлагая ей эту работу, он нисколько не сомневался… Или? Её дела — действительно — из рук вон плохи? Ведь не зря же священник направил её к знакомому психиатру? Конечно, как брать на работу сумасшедшую? Да ещё — бухгалтером: на материально ответственную должность… о, Господи!

И сказал-то отец Никодим всего ничего — напомнив о потере в зарплате, предложил подумать до понедельника, и только — а вот, подишь ты! Его духовную дочь будто окатили ушатом холодной воды — сложились намокшие крылья. В миг улетучилась радость от разговора с мужем: что толку в Лёвушкином согласии, если сомневается отец Никодим. Или — психиатр Извеков? О, Господи!