Луна за моей дверью

«Захвачу свою гол ову и свои пркрасные идеи. Эти лди не чудвища, мы найдем способ объяснить им все, пока не стло слишком поздно», — строчит Сидони.

«Включи сначала свой Т9».

Поезд несется сквозь свет угасающего дня, проглатывая километр за километром. Несмотря на короткую пересадку в Лионе, Алистер и Яро садятся в свой поезд немного заранее. Руки беременной матери не обхватывают живот с той же нежностью, с какой Алистер гладит спортивную сумку, в которой лежит скафандр. Он не может оторвать от нее рук, чтобы хотя бы одной понести свой лишенный лямок рюкзак, и Яро, видя, как тот застыл в нерешительности, с ворчанием подхватывает рюкзак под мышку.

За грязными окнами снова скользит пейзаж, мимо проплывают поля, подножия горных массивов. Затем поезд будто зависает над водами озера, и это волшебное зрелище возвещает о скором прибытии.

Они сходят с поезда. Алистер несет скафандр, а Яро — все остальное. И сколько там этого всего остального!

С рюкзаком Алистера под мышкой, со своим рюкзаком в одной руке и кофе в другой он достоин олимпийской медали путешественника. Все уловки оказываются излишними. По дороге им не встречаются ни полицейские, ни жандармы, только пестрый поток туристов, семенящий к дворцам гостиниц.

Прогулка до дома позволяет Яро и Алистеру размять ноги и проветриться. Тем сильнее оказывается их шок, когда они открывают дверь квартиры.

— О черт, черт, черт, черт, немедленно закрой ее!

Дверь хлопает, оставляя их на лестничной клетке, которая пахнет теперь как выгребная яма.

— Там плохо пахнет, — говорит Алистер.

— Браво, Шерлок. И я тебя сразу предупреждаю, что первым туда открывать окна я не пойду. Воняет так, что блевать хочется.

Алистер делает глубокий вдох и скрывается в квартире. Яро ждет. Проходит две минуты, пять, десять — да что он там делает? Пятью этажами ниже слышится шум домофона. Лифт так и не починили, поэтому кто-то поднимается по лестнице пешком.

Яро подхватывает оба рюкзака, чтобы скрыться за дверью. Вот только ключа у него нет и он не может войти. Четыре минуты. Когда из квартиры появляется Алистер, прятаться уже поздно.

— Все готово! Я проветрил и встряхнул елочки.

Соседка из квартиры напротив с ребенком на руках поднимается на лестничную клетку.

— О, как хорошо, что я вас встретила, — говорит она. — Я хотела поговорить с вами о собаке.

Яро слышит, как запыхавшийся Чипо медленно тащится этажом ниже. Управься Алистер хотя бы на пару минут быстрее, они не пересеклись бы с соседкой, а она не стала бы собираться упрекнуть его в том, что он скинул на нее животину, не сказав всей правды, и они смогли бы спокойно провести вечер, заткнув себе чем-нибудь носы.

Молодая мамочка шарит в кармане в поисках ключей, но так и не находит их. Она бросает взгляд на Алистера, поднимает ребенка и протягивает ему. Алистер машинально берет его на руки.

— Подержите, пожалуйста, буквально минутку. Я, должно быть, убрала связку не в тот карман. Здесь как-то странно пахнет, вам не кажется?

Яро едва не прыскает со смеху. Алистер, этот неуклюжий дылда, замирает, не осмеливаясь сдвинуться. Он держит ребенка на вытянутых руках, за подмышки, и явно страшно боится его уронить. Самое смешное в этом то, что малыш застыл еще неподвижнее Алистера, будто не зная, потерпеть ему немного или разреветься.

Не обращая никакого внимания на их замешательство, мать ребенка уже присела на корточки и теперь копается в большой сумке, в которой Яро замечает бутылочку с соской, подгузники, планшет и огромную упаковку жвачки.

— Как зовут малыша? — спрашивает он.

— Алексиан.

— О! — восклицает Алистер. — Звучит почти как Алистер. Алексиан, Алистер, Алексиан, Алистер.

— Окей, — обрывает его Яро. — Мы поняли.

Но Алистер не умолкает. Алексиан болтает ногами, как при ходьбе, и вдруг лепечет что-то ему в ответ. Алистер пытается выдать что-то похожее, а потом утрированно повторяет. Алексиан улыбается, и, когда Алистер заканчивает фразу «буль-бух-плюх», малыш так искренне хохочет, что запрокидывает голову.

— Похоже, вы ему нравитесь, — замечает мамочка, выпрямляясь.

Не выказав ни малейшего желания забрать ребенка, она открывает дверь и подгоняет поднимающегося по последним ступенькам пса.

— И года не прошло. Как же дурно пахнет на этой лестничной клетке!

Чипо виляет обрубком хвоста. Глядя на растянутые вокруг высунутого языка губы, можно даже предположить, что он улыбается. Пес спокойно проскальзывает в квартиру мимо мамы Алексиана.

— Эта собака — настоящее сокровище, — говорит она. — Вы в курсе, что эта — она поводит подбородком в сторону верхнего этажа — не захотела забрать его обратно? Но это меня не расстроило, совсем наоборот. Чипо для Алексиана — настоящий ангел-хранитель. Мне не стоит так делать, но когда малыш спит, а мне нужно сбегать за хлебом, я оставляю его в кроватке и иду, зная, что Чипо на посту. Однажды он залаял в окно гостиной, когда я выходила из подъезда. Я поднялась обратно и увидела, что так он сообщил мне, что Алексиан проснулся. Говорю вам, это сущий ангел.