Луна за моей дверью

Яро тяжело вздыхает, и с таким вздохом люди обычно отступают. Мама вздыхала так же, когда я спрашивал у нее, зачем заправлять постель по утрам, если вечером ее опять расправлять.

— Пожалуй, мне нужно выпить свой кофе в тишине и покое.

Он садится за стол и бросает взгляд на лежащего носом в сторону гостиной Чипо. Потом пододвигает к себе мою миску и отправляет в рот полную ложку.

— Что это за хлопья? Какие-нибудь экологически чистые безглютеновые и все такое? Странный какой-то привкус.

— Собачий корм.

Он вскакивает со своего стула, как попрыгунчик, и выплевывает в раковину все, что жевал.

— Это отвратительно!

Я не говорю ничего, но думаю, что отвратителен тут скорее Яро. Приличные люди все-таки не плюют в кухонную раковину, даже если у них, как у Яро, нет мамы.

В дверь звонят.

— Сходи посмотри, наверное, соседка что-то забыла.

Я иду открывать, но это не соседка. Перед моей дверью стоят женщина в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти (с таким макияжем трудно определить точнее) и мужчина в возрасте от пятидесяти до шестидесяти (тут проще — у него морщины и седые усы). После небольшой заминки женщина начинает:

— Добрый день, мы уполномоченные представители Пенсионного института взаимного страхования, и мы здесь, чтобы встретиться с мадам Беард. Скажите, все верно, она проживает по этому адресу?

Я не знаю ни этой женщины, ни этого мужчины и не знаю, стоит ли отвечать на вопрос, потому что всегда нужно быть осторожным, сообщая незнакомцам личную информацию.

— Могу я увидеть ваше удостоверение?

Мужчина улыбается, а женщина ставит свой кейс на пол, чтобы зарыться в дамскую сумочку.

— Разумеется. У нас его редко спрашивают, но для таких педантичных людей, как вы, оно всегда с собой.

Она хмурится и поджимает губы, что означает недовольство. Но бумажник в сумочке наконец находится, она достает из него карточку и протягивает ее мне, зажав вертикально между большим и указательным пальцами. Беренис Парси, удостоверение № 4829434, выдано 1 ноября 2018 года, действительно в течение пяти лет с момента получения.

— Жорж? Достань свое удостоверение, пожалуйста, — говорит она мужчине.

Усатый Жорж ничего не двигается. Он спокойно спрашивает:

— Вы, должно быть, сын мадам Беард? Простите, мы рано. Предыдущая встреча окончилась быстрее, чем ожидалось. Не говоря о том, что прошла она на берегу озера без сучка и задоринки, а это, скажу вам, редкость. И все же нам повезло: благодаря нашей расторопности мы имеем честь встретить космонавта не в кино, а в жизни. По-моему, это здорово! Можно войти?

— «Космонавт» говорят про русских, «спасионавт» — про европейцев, «тайконавт» — про китайцев, а «астронавт» — когда не знают наверняка.

Внеся необходимую ясность, я отошел на шаг и дал им войти.

Кто бы ни приходил к нам домой, мама всех отправляла в гостиную, даже если это полицейские. А это не полицейские. Я показываю им дорогу.

Ритмично выцокивая каблуками по полу, женщина морщит нос и закрывает шарфом нижнюю половину лица.

Гости у нас дома были уже трижды. Когда мне было шестнадцать, старички с четвертого этажа пригласили маму на аперитив. Два месяца спустя мама вернула им любезность, потому что вежливые люди всегда так делают. Это было за два года до того, как старик умер, а старушка отправилась в дом престарелых «Маки» (он находится в центре города, где, правда, не растет ни единого мака, но зато в ящиках для цветов на тротуаре проросло несколько одуванчиков).

Мадам Гримм приходила пить чай, когда мне было девять. А вторая моя бабушка приезжала, когда мне было пять и когда она еще могла водить машину. Она надеялась на встречную любезность, но мама так ни разу и не согласилась к ней поехать. Хотя я был бы рад.

Среди прочих были и не гости. Приходил сантехник устранять засор в туалете. Полицейские. Врач, когда я болел ангиной. И еще из Министерства национального образования Франции — проверяющий учеников на домашнем обучении. Контролер по снятию показаний водосчетчиков. Последним негостем был глава управляющей компании, который пришел объяснить, почему мелкий ремонт затягивается, и пообещать, что очень скоро лифт, система пожарной сигнализации, электронный кодовый замок на двери контейнерной площадки и система автополива зеленых насаждений во дворе снова заработают.

Опыт подсказывает мне, что нужно пригласить гостям «прошу, присаживайтесь», потому что иначе они останутся стоять и всем будет неловко.

— Прошу, присаживайтесь.

Женщина садится на маму и тянет за подол своей юбки, чтобы опустить ее пониже. Ее колени крепко прижаты друг к другу, потому что нельзя показывать окружающим свои трусики. Это еще одно правило приличия, и для мужчин оно еще строже, особенно для шотландцев, ведь они не носят трусов под своими килтами. Ее коллега опускается в кресло у телевизора.

Теперь нужно завести разговор. И я его начинаю с вопроса:

— Давно вы работаете инспекторами пожилых людей?

— Да, уже несколько лет, — отвечает женщина сквозь свой шарф. — Ваша мать сейчас здесь?

— Я ее уложил.

— Мы можем ее увидеть?