Луна за моей дверью

Мелодия заканчивается нежным восходящим глиссандо по всем тонким металлическим пластинкам. Выдержав короткую паузу, четверо зрителей принимаются аплодировать.

Алистер кланяется.

Беренис Парси встает и снова тянет вниз подол своей юбки.

— Хорошо, прекрасно, спасибо за это милое выступление, но, думаю, нам пора. Мадам Беард вскоре получит от нас письмо с новой датой встречи. Вы не могли бы передать ей, чтобы на этот раз она постаралась на ней присутствовать?

— Да, конечно, мы все ей передадим, — отвечает Яро.

Беренис Парси пожимает руки всем, кроме своего коллеги, и направляется к выходу, чтобы надеть пальто.

— Жорж?

— Я тебя догоню.

Яро видит, как он достает из кармана своей рубашки карточку и спешит накорябать на ней какие-то цифры. Он не дурак. Сидони ему понравилась, и он хочет оставить ей свой номер телефона. Но к немалому удивлению, этот картонный квадратик протягивают Яро, который машинально берет его в руки.

— Это номер руководителя нашей театральной труппы. Мы ставим «Сирано де Бержерака», но у нас нет Сирано. Это в Шамбери, неподалеку отсюда. Вы знаете, что из вас выйдет чудесный Сирано? Честно говоря, вы уже вылитый Сирано, за вычетом носа.

Потом он поворачивается к Сидони и протягивает ей вторую карточку.

— Хотите и мне предложить роль? — спрашивает она, беря карточку. — Что-то я сомневаюсь, что я вылитая Роксана!

— Нет, вам я даю свой номер. Я уже целую вечность таскаю с собой один камешек, потому что кто-то когда-то сказал мне, что это осколок метеорита. Мне бы очень хотелось получить от вас подтверждение. Ну что ж, мне пора, моя коллега, должно быть, меня заждалась!

После ухода инспектора в квартире повисает странная тишина. Яро дважды хлопает в ладоши, чтобы прогнать ее.

— Итак, с какими новостями ты к нам сегодня пожаловала?

Лицо Сидони озаряет улыбка.

— Сначала я схожу в туалет, а потом хочу узреть чудо… Так где этот ваш скафандр?

Алистер (13 и 14 лет)

Спрятавшись за балконной занавеской, Алистер ждет, когда мамина машина выедет за ворота жилого комплекса. Она работает в доме престарелых, убираясь там шесть часов в день. Убедившись, что горизонт чист, он достает свое оружие: два полых корпуса шариковых ручек и целый арсенал маленьких бумажных шариков. Благодаря слюне, которой он не жалел, пока лепил их, они почти такие же идеально круглые, как и желтые пластиковые пульки в стартовых пистолетах. Мама не согласилась купить ему такой.

Он долго сидит в засаде, прежде чем замечает свою первую жертву. Старая соседка с пятого этажа со своей собакой. С годами его стрельба стала точнее, и теперь он редко промахивается. Пес подпрыгивает, когда шарик попадает ему прямо в зад. Его хозяйка наклоняется, чтобы отстегнуть поводок, и животное тут же трусит к ограде, чтобы обнюхать оставленные другими псами метки. Попадание следующего шарика сопровождается громким хлопком соседки с пятого по своему затылку. Она, вероятно, решила, что ее укусило какое-нибудь насекомое. После третьего попадания она оборачивается и начинает пристально разглядывать фасад дома. Но Алистер сидит на корточках, надежно спрятавшись за занавеской. Две маленькие дырочки, проделанные в ней кончиком ножа, позволяют ему одновременно все видеть и целиться.

Пес присаживается, чтобы справить нужду. Старая соседка ждет, пока он закончит, а потом свистит, чтобы позвать его в дом.

Любимая цель Алистера — дети на велосипедах. Иногда они ездят по двое. На установленных на ступице заднего колеса поперечинах стоит второй пассажир, держась за плечи первого. Иногда они делают всякие трюки, подпрыгивая на импровизированных трамплинах. Когда Алистер наблюдает за ними, ему кажется, что он сам вот-вот упадет.

Этим утром на площадке перед жилым домом безлюдно.

Может быть, поэтому он замечает соединяющий небо и землю водосточный желоб в метре от балкона? Конечно, он его уже видел, но впервые смотрит на него не просто как на трубу. Это путь на крышу.

Бросив взгляд вниз, он понимает, что во дворе все еще никого нет. Алистер перекидывает ногу через балконную ограду и, сидя на ней, тянется к желобу. Он хватается за него и отталкивается от балкона.

Уцепившись руками и ногами за пластик трубы, он чувствует, как начинает паниковать. Дыхание учащается, на лице бисеринками проступает пот, во рту сухо. Над ним кружит чайка, пронзительно выкрикивая что-то в небо. Паника на мгновение отступает, но, вернувшись, трансформируется во что-то другое. Его сердце захлебывается от восторга, и он находит в себе силы и мужество вскарабкаться вверх сначала на один этаж, потом на два. Бездна, разверзшаяся у него под ногами, одновременно манит и отталкивает. Страх смешивается с желанием оставить ее ни с чем.

Взобравшись на крышу, он выпрямляется, вытягивает руки в стороны и чувствует, как легкий ветерок превращает его пот в холодную пленку. Он еще никогда не чувствовал себя таким живым.