Лунная Моль и другие рассказы

Ховард через силу доставлял себе подобные удовольствия примерно в течение месяца, но затем сбежал из города и соорудил хрустальную сферу на утесе в Андах. Там он подкреплялся приготовленной им самим густой жидкостью, даже не напоминавшей восхитительные субстанции зеленой магической сферы, но по меньшей мере свободной от органических загрязнителей.

Некоторые импровизации и ухищрения позволили ему свести к минимуму неудобства повседневной жизни. Из его жилища открывался суровый, величественный вид – здесь его не беспокоили даже кондоры. Здесь он мог отдохнуть и поразмыслить о последовательности событий, начавшейся с обнаружения им дневника Джералда Макинтайра. Ховард нахмурился. Джералд Макинтайр? Вскочив на ноги, он окинул взором горные утесы.

Ховард нашел Макинтайра на придорожной бензоколонке посреди прерии, в Южной Дакоте. Макинтайр сидел на старом деревянном стуле, наклонив его так, чтобы спинка прислонилась к покрытой шелушащейся желтой краской стене лавки у бензоколонки. Поля надвинутой на лоб соломенной шляпы защищали его глаза от солнца. Старик Макинтайр превратился в гипнотически привлекательного загорелого блондина с голубыми глазами, взор которых обжигал, как прикосновение льда. Ноготь большого пальца его левой руки отливал зеленым блеском.

Ховард Фэйр приветствовал двоюродного деда так, будто они расстались только вчера; несколько секунд они рассматривали друг друга с ироническим любопытством.

«Ты смог приспособиться, как я вижу», – заметил Ховард.

Макинтайр пожал плечами: «Настолько, насколько это возможно. Я нашел некоторое равновесие между одиночеством и надоедливым присутствием людей». Взглянув в безоблачное небо, где с резкими криками, хлопая крыльями, пролетели вороны, он сказал: «Многие годы я провел в полной изоляции и уже начинал ненавидеть звук своего дыхания».

По шоссе приближался блестящий автомобиль, ярко разукрашенный, как аквариумная золотая рыбка. Благодаря доступному им обостренному восприятию, Фэйр и Макинтайр сразу подметили грубый, агрессивный характер раскрасневшегося водителя и капризную истеричность сопровождавшей его женщины в дорогостоящем наряде.

«Есть и другие преимущества проживания в захолустье, – сказал Макинтайр. – Например, я могу вносить разнообразие в жизнь проезжих, время от времени устраивая для них маленькие неожиданные приключения». Он сделал едва заметный жест рукой; две дюжины ворон стремительно спустились из неба и полетели рядом с автомобилем. Вороны уселись на крыльях машины, принялись важно разгуливать взад и вперед по ее крыше и нагадили на ветровое стекло.

Заскрежетали тормоза – автомобиль остановился; водитель выскочил из машины и разогнал ворон. Швырнув камнем в улетающих птиц, он не попал ни в одну и стал ругаться, яростно размахивая руками, после чего вернулся в машину и поехал дальше.

«Чепуха, конечно! – Макинтайр вздохнул. – Честно говоря, я соскучился». Выпятив губы трубочкой, он выпустил изо рта три яркие струйки дыма – сначала красную, потом желтую и, наконец, ослепительно-голубую: «Как ты мог заметить, я пребываю в состоянии безалаберного отупения».

Ховард Фэйр поглядывал на двоюродного деда с некоторым опасением. Макинтайр рассмеялся: «Довольно глупостей! Могу предсказать, однако, что со временем ты заразишься моим недугом».

«Я уже его подхватил, – признался Ховард. – Иногда мне хочется позабыть обо всей магии и погрузиться в первобытное невежество».

«Я подумывал об этом, – задумчиво откликнулся Макинтайр. – По сути дела, я сделал все необходимые для этого приготовления. На самом деле это очень просто». Джералд Макинтайр провел Ховарда ко входу в небольшое помещение за мелочной лавкой бензоколонки. Несмотря на то, что дверь была открыта, внутри комнаты царил непроглядный мрак.

Не подходя слишком близко, Макинтайр разглядывал тьму, скептически поджав губы: «Достаточно туда зайти. Все твоя магия, все твои воспоминания о мире зеленых призраков исчезнут. Ты станешь таким же глупым и беспомощным, как любой встречный и поперечный. И вместе с твоими знаниями тебя покинут скука, меланхолия, неудовлетворенность существованием».

Ховард Фэйр смотрел в темный дверной проем: один шаг – и он избавится от бремени сознания своего несовершенства.

Он покосился на Макинтайра – тот покосился на него с такой же язвительной усмешкой. Оба вернулись к выходу из лавки.

«Иногда я подолгу стою перед этой дверью и смотрю в темноту, – признался Макинтайр. – Она напоминает мне о том, как высоко я ценю свою скуку и какими неоценимыми сокровищами я располагаю, несмотря на свое ничтожество».

Ховард Фэйр приготовился попрощаться с двоюродным дедом: «Благодарю тебя за новую мудрость, которой меня не научили бы еще сто лет, проведенные в царстве зеленой магии. А теперь – пока что, по меньшей мере – я вернусь на свой утес в Андах».

Макинтайр сел и откинулся на стуле, прислонив его спинку к стене. «А я – пока что, по меньшей мере – останусь ждать у дороги следующей машины».

«Так что до свидания, дядюшка Джералд».

«До свидания, Ховард».

Альфредов ковчег