Лунное искушение

Сабрина побледнела, и ему показалось, будто глаза ее заблестели, когда она ответила.

— Я никогда не хотела Девлина.

— Тогда почему ты выходишь за него?

— Потому что у меня нет выбора, — прошептала она и побледнела еще сильнее.

— Что это значит?

Сабрина покачала головой и, кажется, взяла себя в руки.

— Я выйду за Девлина. И сделаю все, что угодно ради этого. Гейб пристально смотрел на нее, медленно качая головой. Эта женщина была ненормальной.

— Убирайся отсюда к чертям и держись подальше от меня и моего сына.

У Сабрины хватило здравого смысла, чтобы быстренько унести задницу из его комнат, и лишь когда он захлопнул за ней дверь, до него дошло, что она сказала ему.

«Я снова выполнила за тебя грязную работу».

Снова?

Какого черта она хотела этим сказать?

* * *

Сабрина стала не единственной, кто поспешил убраться из дома в полдень понедельника.

Ник поступила также.

Она уехала, и Гейб порадовался, что Дева не было дома. Но девушка вернулась во вторник. Он не подходил к ней, но знал, что она тут. Видел ее мельком с утра, несущую половик в гостиную. Они пересеклись лишь раз, на кухне. Он каким-то образом оказался там, когда она раскладывала купленную на неделю еду.

Когда Никки поняла, что он молча наблюдает за ней, сразу ушла, оставив покупки неразобранными, не сказав ни слова и едва взглянув на него.

Гейб сам разложил покупки по местам и теперь сидел в изножье своей кровати, пристально глядя на ожерелье в руках. Он хотел поговорить с ней. Попытаться объяснить, почему не рассказал о Вильяме.

Хотел извиниться за свои слова. Никки стала для него больше, чем девушкой на ночь, больше чем кто-то, с кем он убивал время. С ней все оказалось иначе. Он даже не понимал, почему высказал ей все это. Или, может, просто не был честен с собой.

Он поступил так, потому что чувствовал себя виноватым, скрыв от нее правду, испытывал стыд, что прятал Вильяма. И мужчина просто сорвался на Ник точно так же, как его отец срывался на матери, когда делал что-то неправильно и чувствовал себя загнанным в угол.

Гейб оказался ничуть не лучше.

Но, черт побери, ему не хватало это девушки.

Не хватало ее улыбки. Того, как она смеялась, прогоняя все тревоги и озабоченность. Он скучал по тому, как она могла просто сидеть рядом с ним в тишине и выглядеть счастливой. Скучал по дням, когда они работали вместе и она заставляла его чувствовать себя так, будто он достоин ее внимания и времени. Ему не хватало их разговоров обо всем…

Обо всем, кроме самого важного в жизни.

Почему он ей не рассказал?

Причины не казались ему достаточно вескими. Вдобавок ко всему, его отговорки звучали нелепо. Он знал, что она не станет слушать, почему он не участвовал в воспитании Вильяма. Понимал, что она молода и, возможно, даже еще не задумывалась о том, что однажды ей придется заботиться о ребенке, но Ник сказала, что любит его.

Любила.

Гейб закрыл глаза, прижав ожерелье ко лбу. В груди болело так, будто кто-то взял тупой нож и вырезал из нее сердце. Хуже всего было то, что он сам же и держал этот нож.

Мужчина знал, почему чувствовал себя так, ведь уже испытывал подобное раньше.

Но Гейб понятия не имел, как исправить все с Ник. И не был уверен, что это удастся, даже если он наберется храбрости. Слишком мало у него было шансов. И он сам свел их к нулю.

Но оставалось кое-что еще, что он должен был сделать.

Поговорить с Девом, как только тот вернется домой. Это не телефонный разговор, а запоздалый диалог тет-а-тет.

Эти танцы вокруг Сабрины пора заканчивать.

* * *

Никки помахала на прощание, когда Бев отъехала от прачечной. Собрав многочисленные упакованные в полиэтилен пиджаки Девлина, девушка пошла в комнаты правого крыла.

Кажется, Девлин единственный постоянно отдавал свои вещи в химчистку. Люциан делал это очень редко, а Гейб никогда не носил ничего, что требовало бы особого ухода.

Девушка тяжело вздохнула.

Никки не хотела находиться в доме, где каждая вещь служила постоянным напоминанием о Гейбе. Лучше бы она осталась в постели, под тяжелым одеялом, пожирая пончики и кукурузные чипсы до тех пор, пока не впадет в кому от переедания.

Эмоции четырехлетней давности померкли в сравнении с болью, теперь пульсирующей внутри. Она чувствовала себя полностью уничтоженной.

Смахивая навернувшиеся на глаза слезы, Никки открыла комнату Девлина и быстро развесила костюмы. По каким-то причинам он предпочитал, чтобы они оставались в целлофане. Девушка вышла из комнаты. В особняке стояла тишина. Папа уехал, а Люциан с Джулией занимались ремонтом в новом доме.

Она понятия не имела, где Гейб, но не думала, что он тут. Они не виделись со вчерашнего столкновения на кухне. Он вошел и просто смотрел на нее, как будто собирался что-то сказать, но Никки не смогла вынести этого и ушла. К счастью, у парня хватило совести разложить покупки, прежде чем они испортились.

Достав пылесос, она собиралась убраться в маленькой гостиной с телевизором. Маленькой комната считалась, конечно, по меркам де Винсентов. Помещение при этом было просторнее, чем большая часть жилых комнат.