Лунное молоко

Удивительно, но это помогло! Незатейливая считалочка остановила молнии, заставила их отступить! Марфа до сих пор вспоминала их ослепительный свет и потрясающую силу.

Перед глазами вновь полыхнуло, рядом чертыхнулся Монах — похоже, что гроза начиналась снова.

— Не пускает, гад! Чует, что мы близко! Слышь, Луна, давай свою считалку! Я знал когда-то, но забыл.

— Старость — она такая, — поддела Марфа. И быстро взглянула на Монаха — не обиделся ли?

Но он не заметил подколки — шептал что-то едва слышно, наверное, вспоминал защитные слова.

Очередная молния рассыпалась на лепестки, и что-то прыгнуло на капот, зашлёпало по стеклу лапами.

— Там, кажется, жаба! Её оглушило! — позабыв про считалку, Марфа полезла наружу — спасать несчастное земноводное.

Жаба оказалась ловчее — сама протиснулась в приоткрытую дверцу и, отряхнувшись, попросила жалобно:

— Ехай отсюдова, милай! Скоренько трогай! Не жди! До чего боюся энтих зорей! Так и метять по нам! Так и метять!

Монах послушно тронул машину — Марфа едва успела заскочить обратно.

На заднем сидении копошилась бабулька — перетряхивала зелёный платок, собирала в узел растрепавшиеся волосы. Рядом с ней помещалась корзинка до верху забитая грибами и палка типа посоха — клюка.

— Ох, вовремя вы! Так вовремя, милай! Отбилася я от своих. Грибочки повели — я и пошла.

— И далеко теперь ваши? — поинтересовался Монах. Он вёл себя совершенно спокойно, словно старуха только что не превратилась в себя из лягушки!

— А в Лопухах! Больше-то негде. Чуть что — Пална туда бягить, Ирина Санна за ней.

— В Лопухах! — взвизгнула Марфа. — Нам надо в Лопухи! Мне надо!

— А надоть — так поехали! Чего же ждать? Ты, милай, тропочки держися. Вона, вишь, проявляется? По ней и ехай вперёд. Лопухи скоро будуть. Да вы увидитя.

* * *

Гроза над Лопухами всё длилась.

Обронив загадочную фразу про ключника, Пална присела на пол. Высыпав из корзинки грибы, принялась раскладывать их по кучкам. Она трудилась в темноте — Ирина Санна отключила фонарик.

— Чего попусту свет гонять. Нам темнота не помеха. — бормотала Пална, отделяя грибные шляпки от ножек. — Ты сюдой пойдёшь, а ты — тудой. Верхи себе заберу, низы верну лесу.

Юлька примостилась рядом с ней — хотела узнать подробности про колдуна, но отчего-то никак не решалась прервать поток бессвязного бабкиного лопотания.

— Сюдой-тудой, верхи-низы… Лесу — себе, себе — лесу… — твердила Пална как автомат. Натруженные пальцы ловко сминали шляпки, отшвыривали в сторонку толстые мясистые ноги.

— Чего без делу сидишь? Сгребай пеньки, — неожиданно скомандовала она.

— Вы это мне? — растерялась Юлька.

— Тебе, тебе. Больше ведь некому.

— Я, конечно, могу вам помочь… Но в темноте это непросто. — Юлька не торопилась подчиниться. Тон бабки неприятно царапнул её — что ещё за приказы?!

— А я подсвечу. — Пална оторвалась от корзинки, и по комнате медленно разлилась красноватая тусклая муть. — Лучше так-то?

— Нет, не лучше… — Юлька не могла понять, откуда тянется свет. — Я и грибов толком не знаю. Как их сортировать?

— Всё-то тебе не так! — Пална повернула голову к Юльке, и та тихо охнула, не сдержавшись.

На бабкином лице лежали багровые тени, глаза тлели красным как угольки!

— У вас глаза светятся… — начала Юлька и почему-то запнулась.

Фраза прозвучала по-дурацки, и бабка хихикнула. А потом сгребла пару сморщенных шляпок и протянула Юльке:

— На-ка, пожуй. Скусна!

На ладони у Палны лежали мухомор и бледная осклизлая поганка, и Юлька поспешно отвергла столь щедрое угощение.

И на всякий случай отодвинулась подальше — мало ли что ещё можно ожидать от сумасшедшей.

— Ты это зря! Скажи, Иринка! У яду много ценных свойств!

Сидящая на узеньком подоконнике Ирина Санна тихонько хмыкнула и закинула ногу на ногу, едва не потеряв залатанный ветхий валенок.

— Ты ноги-то не качай! Не качай ноги! — внезапно рассердилась Пална. — Удумала Ерошку будить! Тебя-то не схватить, а девчоночку умыкнёть!

— Когда он не своё таскал? Не ерунди!

— А вот таскал! Было дело! Помню!

Этот поразительный диалог совершенно сбил Юльку с толку. Бабки казались ей теперь неприятными и даже опасными.

Стараясь не выдать своих чувств, она нарочито медленно потянулась и не спеша двинулась к Ингиной двери. Ирина Санна наблюдала за ней с интересом. Выражение лица Палны мешал разглядеть красноватый свет.

— Инга! — позвала Юлька. — Ты не спишь? Не хочешь выйти?

Инга ей не ответила. Лишь что-то дробно простучало по полу и стихло возле самой двери.

— От дура, — прицыкнула Пална. — Куды тебя несёть?

Ирина Санна молчала, всё сильнее покачивая ногой. Валенок тёрся о стену, издавая неприятное шуршание.

— Инга! — нервы Юльки не выдержали. — Инга!! Можно к тебе?

Она рванула дверь, и из темноты вдруг бросилось вперёд большое и лохматое, мелькнули перед лицом когтистые птичьи лапы, прищёлкнул крепкий острый клюв!

Всё произошло настолько быстро, что Юлька остолбенела.

Жёсткие крылья взмахнули над головой, клюв нацелился прямо в глаза. Она бы точно не смогла увернуться, да помог латанный валенок — по команде хозяйки он влетел в неизвестную тварь, заставив её ретироваться.