Лунное молоко

Деревья остались далеко позади. Вокруг рос лишь редкий кустарник да клонились книзу чахлые травы. Холм же был почти лысым, только на верхушке невысоким уродцем торчало одинокое дерево, перекрученное да перевязанное узлами по стволу, с трепещущими унылыми листочками.

Всё здесь казалось каким-то неправильным, ненастоящим. Ни одна птица не подала голоса, не пролетела в сером, словно нарисованном небе. Не было ни насекомых, ни поздних цветов. Ни ветра, ни малейшего движения воздуха! Лишь тихий шелест, похожий на плач, не смолкая лился откуда-то сверху.

Нужно было что-то делать — шевелиться, вставать, но Юльку не держали ноги. Измотанная и потрясённая, сидела она посреди тропы и без единой мысли смотрела на холм.

— Смычки находятся возле пещер… возле пещер… возле пе-ще-ры, — в голове словно включили заезженную пластинку. Дядькин голос всё повторял и повторял одно и тоже. — Возле пещеры… возле пещеры… смычка… смычка… посмотри!..

Юлька послушно посмотрела — в самом низу у земли и правда что-то темнело, какое-то небольшое отверстие, издали похожее на вырытый лаз.

— Иди к нему, — повелел голос. — Там вход! Торопись, пока не опали все листья!

Какие здесь листья? — тупо подумалось Юльке, и в этот момент по щеке мазнуло что-то стылое и влажное, а потом соскользнуло на колени.

Юлька подняла и положила на ладонь пожухлый красноватый листок. Края у него были как зубчики и легонько вздрагивали от её прикосновений.

От листа шёл едва уловимый звук — тот самый тихий плач, который она уловила вначале. Но разве такое возможно — чтобы листья плакали?

— Уходи-уходи-уходи! — снова завело в голове. — Торопись! Иначе опоздаешь!

Голос откашлялся и умолк.

И следом посыпались листья. Словно водопад, хлынули они вниз с одинокого дерева, образовав вокруг Юльки подобие тусклого цветного ковра.

Самый первый, тот, что спланировал к ней на колени, вдруг оторвался от руки и потянулся к холму — в ту сторону, где темнела пещера. С трудом поднявшись, Юлька поковыляла следом — не понимая, что делает и зачем.

Лаз оказался довольно большим. Листок нырнул в его черноту и завис красной светящейся точечкой. Поколебавшись всего лишь секунду, Юлька полезла за ним. Она равнодушно подумала, что сейчас сорвётся и упадёт в бездну, но нога неожиданно нащупала ступеньки! По ним Юлька и стала спускаться, всё ниже и ниже — в холодную затаившуюся черноту.

Спускалась она долго, и с каждым шагом слабели ноги да сердце продолжало трепыхаться под пятками.

Листок-маячок плавно плыл впереди, но Юлька не пыталась его догнать. Она просто шла, не задумываясь, надеясь на то, что ступени когда-нибудь окончатся.

Глава 6

Листок замер где-то внизу, и Юлька почувствовала что-то вроде облегчения, а потом оступилась и взвыла от боли.

Она пролетела совсем немного, но сильно приложилась коленом о твёрдый пол.

Темнота вокруг немного разошлась — отползла в глубину начинающегося отсюда тоннеля.

Баюкая ушибленную ногу, Юлька скорчилась на каменных плитах. Было ужасно холодно и сыро. И очень страшно. И так жалко себя!

— С переходом! — листок спланировал рядом с Юлькой и вдруг обернулся знакомым дядькой! Он выглядел как тогда в машине — невысокий и неприметный, с расползшейся по лицу мохнатой бородой. — С переходом, говорю! Или оглохла?

— Нога болит, — пожаловалась Юлька и шмыгнула носом. — Зачем вы устроили этот цирк?

— О как! — чему-то обрадовался дядька. — Ни слёз, ни криков! Молодца! Хозяину пондравится. Вставай уже. Мы почти на месте.

Юлька мотнула головой, продолжая поглаживать ногу — колено ощутимо увеличилось, и она боялась шевельнуться.

— А ну-ка, возьми, — дядька вытащил из уха что-то вроде трубочки. Это оказался листок бересты, очень тонкий и мягкий. — Давай-ка, к ноге приложь. А я поверху дуну. Что смотришь совой? Действуй.

Подкатить штанину не получилось — настолько сильно распухла нога.

— Прямо так клади. Поверх. — показал дядька рукой.

И когда она послушалась, поплевал на ладонь да с силой пришлёпнул по бересте.

— Чего дёргаешься? Разве больно тебе? — дядька легонечко дунул на листок.

— Нет! Не больно. — удивилась Юлька, осторожно разгибая ногу. — Как это у вас получилось?

— То не у меня — у берёсты. Хозяин наговорил, я и ношу. Мало ли что.

Нога больше не болела. Поднявшись, Юлька потопала ею по полу и даже решилась присесть. Всё прошло, будто и не было падения и удара. Вот же чудеса!

— Пошли что-ль, — дядька наблюдал за её манипуляциями. — Припозднимся — хозяин мне бошку открутит. А как я буду без бошки? Мне нельзя.

— Ваш хозяин — ключник? — Юлька поняла это и без вопроса.

— Не называй так. Не любит. — дядька пригладил бороду. — Чаровником можно. Кудесником. Ведуном.

— А по имени как к нему обращаться?

— Ишь, захотела — по имени! — дядька даже сплюнул сгоряча. — На имени запор! Сразу имя ей выдай! Замычка на имени! Чтоб никто-о-о не прознал!

— А вы тоже имя скрываете? Как вас зовут?

— А доброхожим называй. То моё свойство.

— Доброхожим? — не поняла Юлька. — Как-то странно звучит.

— Как надо звучит. Доброхожий и есть.