Лунное молоко

— Не ты. Говорю же — она! Нашла и примерила. С того и пошли твои мытарства.

— Как примерила? Почему? Я ничего не помню…

Ключник — а это был он, Юлька теперь точно знала — вдруг хлопнул в ладоши и, сомкнув, выставил их перед Юлькой. По ним, как в крошечном экране, заскользили быстрые кадры. Юлька едва успевала разобрать, что ей показывают.

…Вот сестра заглядывает в её спальню. На цыпочках подходит к кровати, негромко окликает. Вот, оглянувшись, расправляет в руках небольшой тёмный предмет, а потом накладывает ей на лицо!..

— Нет! — дёрнулась Юлька как от удара, и картинка сразу пропала. — Нет! Я не понимаю! Зачем? Для чего?

Она представила веснушчатую рыжую Марфу, неуживчивую, бунтующую и трогательно, по-детски, беззащитную. Несмотря на все разногласия, она любила сестру. И Марфа, Марфа тоже её любила!

Этого не может быть. Просто не может быть! Да и откуда у Марфы та маска?

Юлька так и подумала — «та»! Словно уже знала, о какой маске идёт речь. Не её ли вместе с шапкой сорвала со страшилища девочка Улька? Не с ней ли убежала прочь?

Но как "та" маска оказалась у Марфы? Каким образом попала к сестре??

Мир зашатался, и Юлька пошатнулась вместе с ним. Перед глазами замелькали тени. И крики птиц снова ожили в ушах — пронзительные, угрожающие, злобные.

— Кара! Кара! Кара! — не прекращая вопили они. И от этого было негде укрыться.

* * *

Монах напрасно проискал Юльку около часа. Громко кричать он не стал — опасался, что привлечёт внимание лесной нечисти. Метаясь по лесу, он лишь шептал — Юля! Юля! — без особой надежды услышать ответ.

Чтобы самому не сбиться, не заплутать среди деревьев царапал кору ножом, оставляя для себя зарубки-метки.

Всё было бесполезно, девушки нигде не было, она словно растворилась среди тусклого света.

Сбежать от него Юлька точно не могла. Хотя… Он первым прервал затянувшийся поцелуй, и она вполне могла обидеться. Монаху совсем не нужна была пустая интрижка. И он ругал себя теперь, что поддался на неё. Юлька была симпатична ему, хотя он так и не смог рассмотреть её как следует, черты лица её оставались неопределёнными, расплывались под пристальным взглядом. Но ему не нужны были новые отношения. Он и сбежал сюда лишь потому, чтобы его оставили в покое.

А что, если её похитили? Ирина Санна. А может быть — ключник?

Колдун специально разделил их, ещё раз наглядно продемонстрировал Монаху, что не желает видеть его у себя.

— Что б тебя лешак заломал! — раздосадованный Монах с силой пнул ногой ближайшее дерево. — Девочкам, значит, можно… А мальчиков к себе не пускаем.

Интересно — почему так? Ключник, вроде, любит играть, любит дурачить людей, забавляться. Монаху что-то говорили об этом, предупреждали о подобном свойстве колдуна. Он слушал в пол-уха, даже сочувствуя бедняге. От скуки и не такое полюбишь, сычевать в глуши удовольствие небольшое. Хотя, никто же не заставляет сычевать, ключник сам сделал выбор, так с ним и живет.

Отправляясь в эти места, Монах, конечно, был готов к любым неожиданностям. За себя он совсем не боялся, но Юлька и Марфа спутали ему весь настрой, и теперь он начал переживать за них. Юлька-то ладно, она уже взрослая девочка. А вот Марфа совсем юна и беспокойна. Выдержит ли её психика неминуемые потрясения?

Прервав бесполезные поиски, Монах снова присел под елью и постарался сосредоточиться. Следовало выстроить план, продумать тактику дальнейших действий. К ключнику его просто так не пропустят — это ему ясно дали понять. Значит, нужно действовать через других.

Монах вспомнил авансы жаркой Инги и поморщился. Такая «за просто так» ничего не станет делать, непременно потребует определённой платы. Какой — Монаху даже думать не хотелось. Не было у него к Инге интереса. Воспользоваться помощью Марфы казалось неправильным. Монах чувствовал за девчонку ответственность, словно сам притащил её в этот лес.

Он пожалел сейчас, что помешал Юльке удержать сестру при себе. Спутницы девчонке достались слишком незавидные — двоедушница Инга и Ягишна в трёх ипостасях! Такое и в кошмаре не приснится.

Где же они ходят? Почему не возвращаются? Монах был уверен, что Ирина Санна очень заинтересована в Юльке — лунное молоко добыть по силам не каждому, а Юлька это могла — юстрица таких чует, поэтому и подсказала про Лопухи.

— У нас в парке старуха была. Ворона-вороной. Накинула мне на голову какую-то тряпку и перенесла в лес! — Монаху вдруг отчётливо вспомнились слова Марфы-Луны.

Накинула на голову тряпку!.. Перенесла в лес!

Какой же он всё-таки осёл! Как мог позабыть об этом важном моменте! Почему не расспросил у Марфы подробности про старуху?! Почему так лоханулся?

Ведь если юстрица переправила сюда Марфу, девчонка тоже в теме! И тоже может найти лунное молоко!

Монах даже заскрежетал зубами от досады.

И никто, никто не собирался возвращаться! Инга не зря потащила Марфу с собой!

А они с Юлькой только потеряли время! И вдобавок он невольно обидел её…

Раз не вернулись — пойду за ними сам. Наверное, они отправились к смычке. Точно, что к ней. Но по какой дороге?