Лунные кружева, серебряные нити

— Бажена, — привычно ответила я, не моргнув глазом.

— Расскажи о себе, — попросила Ветрана, придвинувшись ближе в темноте кибитки.

— Да нечего особо рассказывать.

— Ну как хочешь, смотри сама. Я знаю, ты — беглянка, которую разыскивает стража. У каждого из нас свои скелеты в сундуке. Так что расспрашивать не буду. Но если вдруг захочешь — я умею хранить секреты.

Я ничего не ответила, и разговор прекратился. По городу мы ехали молча. Стоило цветастой кибитке миновать городские ворота, как нас тот час же остановили. По приказу стражника все вышли наружу. Все, кроме меня.

— Это все? — услышала я голос караульного.

Мои попутчики молчали, не зная, что ответить.

— Ну-ка, проверь, — не сдавался голос, отдавая кому-то распоряжения.

В кибитку заглянул один из стражников, и я испуганно вжалась в стенку. Но, к моему удивлению, это оказался мужчина с площади, чёрные волосы были закрыты начищенным до блеска шлемом, но я всё равно без труда узнала отца смуглой девчушки…. Он тоже узнал меня, удивлённо поморгал, помолчал с минуту.

— Ну, что там? — занервничал голос снаружи.

— Всё чисто, господин комендант.

Долгое время я боялась выглянуть и лишь, когда проехали несколько вёрст, отважилась вылезти из-под холщовой крыши. Оказалось, мы давно оставили город позади и сейчас ехали вдоль реки по широкой наезженной дороге.

— Будем ехать, пока не встретим крупного селения, — пояснил Полемон, жуя яблоки, которыми только что жонглировал.

— Может, и до вечера, — добавил Галтей.

Но поля и хаты появились гораздо раньше. Володримей въехал в поселище с музыкой, объявляя о скором зрелище, при этом и парни не остались в стороне, выглядывая из кибитки и играя на своих инструментах, кто во что горазд.

Остановились мы в поле, где на скорую руку поставили шатёр и разожгли костёр. Мужчины, стреножив лошадей и отпустив их на траву, ушли по соседним селениям, созывать народ на вечернее представление, а мы с Ветраной занялись приготовлением обеда.

— Нагреем водички и в шатре устроим баню, — она подбросила в костёр сухих поленьев.

— А я думала, шатёр для того, чтобы в нём выступать.

— Он же маленький, только для наших пожитков сгодится. И спать в нём можно…Послушай, Бажена, тебе обязательно нужно видок поменять, чтоб не была похожа на свой портрет со стены. Я тебе платье дам. А вот волосы… давай-ка острижём!

— Нет, ты что?!

— Ладно, доберёмся до Старброда, купим у аптекаря средство одно, что волосы осветляет. Я у него всегда впрок беру, чтоб надолго хватило. Щиплет, конечно, жутко. А если передержать, то клочьями лезут, как у бешеной собаки. Но чего не сделаешь ради красы? Можешь платок пока повязать — выбирай любой из того тюка. И одежду себе подыщи.

Стоило мне наклонить над корытом голову, чтобы вымыть волосы, как Ветрана присвистнула. Я почувствовала, как она провела пальцами по моей шее:

— Ух ты! А не больно было делать?

— Что делать? — я с раздражением убрала её руку.

— Наколку.

— Наколку? Какую ещё наколку? У меня на шее?

— А то ты не знала. Ты ещё более странная, чем мне показалось вначале.

— Послушай, Ветрана, ты имеешь полное право мне не верить. Но прошло чуть больше суток с тех пор, как я очнулась у дороги, не помня о себе ровным счётом ничего.

— Что, совсем-совсем?

— Абсолютно.

— А-а, ясное дело — на празднике перебрала. Хотя нет, уже бы пришла в себя. Значит, без ведовства тут не обошлось — как пить дать.

— Скажи, что у меня на шее изображено? — приподняла я тяжёлые волосы.

— Трудно сказать. Какой-то круг с лучами или сполохами, но направленными вовнутрь… вроде рога… только не пойму, чьи. И на рогах — полумесяц.

— Всё?

— Нет, ещё какие-то письмена.

— Можешь их срисовать?

— Боюсь, что нет. Слишком мелко и непонятно.

После «баньки» я порылась в горе вещей и выбрала самое неброское платье, хоть рукав был и коротким, зато шея и декольте полностью закрыты. В гардеробе Ветраны сложно было найти что-либо более целомудренное, а мне, в отличие от соседки, совсем не хотелось привлекать к себе внимание. Затем я решила выстирать свою одежду, зная, что накидка мне может понадобиться в любой момент. Развешивая для просушки длинный пояс, я обнаружила, что в нём что-то есть — жёсткое и колющее пальцы. Тогда я взяла кухонный нож и распорола ткань. В мою ладонь выпал массивный медальон, похоже, из серебра, и лоскуток выделанной воловьей кожи с надписью. Я поднесла его ближе к глазам. Не смотря на то, что чернила размазались и местами совсем стёрлись, царапины от острого металлического пера были видны достаточно хорошо:

«Старброд. Ольховый переулок, шестой дом. Белава»

Что это значит? Я знала, что со мной случится беда, и предусмотрела своё возвращением Белава — это я? Полемон обещал, что через несколько дней мы будем в Старброде. Там всё и разъяснится. По крайней мере, только на это я и надеюсь.

Рассматривая серебряный медальон, я поняла, что на нём то же изображение, что и на моей шее. Хоть я и не могла вспомнить, что оно означает, но чувствовала радость и облегчение, надев медальон на шнурок и поместив на шею под платье, словно воссоединилась с чем-то родным и жизненно необходимым.