Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила

Я оглянулась, когда дошла до мыса. Последний лучик света из деревни исчез; залив, который мы только что обошли берегом, казался темным провалом.

– В море… огни. Повсюду, – сказала Фрэнсис и затаила дыхание.

Я обернулась и с изумлением увидела, что темнота кишит крохотными огоньками. Потом поняла, что это.

– Рыбаки ловят на свет, – объяснила я ей. – Они далеко отсюда. Я видела, как они выходили в море. Наверное, мы были слишком низко, чтобы увидеть их от залива. Ну как ты, справишься? Только пока не надо светить фонариком.

– Буду стараться, – бодро сказала она, – собственно, я вижу вполне прилично. У меня теперь прорезалось ночное зрение.

Второй залив был поменьше, всего лишь бухта с песчаным берегом. Песок – красивый, светлый, плотный – был хорошо виден во мраке и позволял двигаться без опаски. Здесь мы даже выиграли время и минут за десять дошли до второго мыса, где тоже продвигались довольно быстро. А по штормовому пляжу, который вздымался у оконечности мыса, как пена у носа корабля, была протоптана хорошо заметная тропка. Я осторожно обогнула скалистый выступ мыса, ступила на твердый песок дельфиньего залива и обернулась: Фрэнсис четкой тенью осторожно пробиралась по тропке вниз, где ее ждала я.

– Порядок?

– Да. – Она тяжело дышала. – Это и есть залив?

– Да. В него далеко вдается скалистая коса. Нам надо по ней добраться до глубокой воды. Теперь, слава богу, можно пользоваться фонариком. Вот. – Я сунула фонарик ей в руку. – Пусть он лучше будет у тебя. Дай мне твой чемодан.

– Не надо. Я сама…

– Не дури, здесь недалеко, а мой – нетяжелый. Здесь непросто пройти… лагуны среди скал и прочие сюрпризы… так что кто-то из нас должен идти налегке и освещать дорогу. Вот, возьми мой рюкзак. Я пойду за тобой.

Она с неохотой протянула мне свой чемодан, взяла рюкзак и включила фонарик. Луч света был необычайно ярок после кромешной тьмы, он так высвечивал песок и скалы, что на мгновение потерялось ощущение расстояния и пропорций.

По крайней мере, так мне казалось, и думаю, что то же самое испытала и Фрэнсис, потому что, едва сделав несколько шагов, она вдруг громко вскрикнула от боли, пошатнулась и как подстреленная рухнула на песок. Фонарик у нее выпал, раздался зловещий прощальный звук бьющегося стекла; темнота укутала нас, как одеялом.

Я бросила чемоданы и через мгновение уже была внизу рядом с ней.

– Фрэнсис! Что такое? Что случилось?

За последние три дня моя нервная система испытала такие непомерные нагрузки, что в первый момент я поймала себя на мысли, что найду ее мертвой.

Но она была вполне живой и вовсю бранилась:

– Проклятая нога! Ты когда-нибудь встречала такую дуру, а ведь и фонарик был! Эта штуковина разбилась?

– Боюсь, что да. А твоя нога?..

– А-а, это все та же лодыжка. Не беспокойся: всего лишь вывих, как обычно. Если посидеть немного да как следует выругаться – все пройдет. Черт возьми, я вся мокрая! Ты была права насчет этих лагун в скалах; они только кажутся отлогими песчаными понижениями… Мне было не видно как следует. А теперь, раз фонарик разбился… – Она запнулась в ужасе. – Ники, ведь у нас нет фонарика!

– Да, знаю. Ничем тут не поможешь. Марк обязательно подойдет поближе, он будет искать нас, а мы ему крикнем.

– Если увидим.

– Услышим, наверное.

– Девочка моя, он же не будет включать двигатель, ведь так?

– Не знаю. Может быть, и будет. Ведь есть еще много лодок, на которых ловят рыбу, на этот звук люди не должны обратить внимание. Все будет хорошо, не волнуйся.

– Только так и должно быть, – мрачно сказала она. – Мосты у нас сожжены. Я просто не представляю себе, что мы можем вернуться.

– На худой конец, – сказала я с показной бодростью, – как-нибудь я доползу назад с чемоданами, быстренько распакую их, а потом пойду и скажу, что мы ночью ходили купаться, и попрошу их помочь мне забрать тебя.

– Да, – сказала Фрэнсис, – и потом все они в полном составе понесутся сюда и наткнутся здесь на Марка и компанию.

– Потом – это уже не коснется Марка. Ему бы такое понравилось.

– Может быть. Ну и поделом мне за то, что не воспитала тебя как следует. Если бы я научила тебя не совать нос в чужие дела…

– И проходить мимо по другой стороне улицы?

– Да, вот именно. Если сторонишься людей и ездишь в богом забытые уголки мира, избегая своих знакомых, с которыми путешествовала вместе, придется смириться с тем, что происходит. Ты же не могла поступить иначе даже в нашем сегодняшнем трагикомическом эпизоде. Невозможно, столкнувшись с убийством, не ужаснуться. Боюсь, что быстро нам из этого не выпутаться. Черт бы подрал эту ногу. Нет-нет, не беспокойся, боль начинает понемногу проходить. Который час?

– Около половины второго. У тебя есть спички?

– Нету. Но вот моя зажигалка. Прости за фонарик.

– Ты же не виновата.

– Дай-ка теперь руку и помоги подняться, хорошо?

– На. Справишься? Молодец. Вот что я скажу: оставим-ка мы тут чемоданы, позади у скалы, и пройдем по этому «пирсу» как можно дальше, сколько сумеем. Потом я могу вернуться за ними… или, может быть, оставим их до появления Марка. Ты уверена, что справишься?