Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила

Зачем же тогда София сделала то, что она сделала? Просто потому, говорила я себе, что она и ее сообщники, как все преступники, очень чутко реагируют на всякие мелочи. Обычная женщина-туристка вдруг носит в кармане без футляра весьма внушительного вида нож. Она решила, что не мешает показать его брату. Но точно ли только этим и кончилось дело?

Я могла бы купить такой нож в качестве сувенира: несмотря на его внушительный вид, он был довольно изящный – медная рукоятка отделана голубой эмалью и филигранной резьбой у основания клинка. Рассматривая, я перевернула его на ладони. Да-а, вот история. Впрочем, если меня спросят, скажу, что купила эту штуку в Ханье, отчасти как игрушку, отчасти из-за того, что это все-таки подходящий инструмент выкапывать растения для Фрэнсис. Вот почему я взяла его с собой сегодня… Да, это подойдет… я пользовалась им сегодня… это объяснит, почему он уже не выглядит новым: щербины в эмали рукоятки, кое-где зазубрины.

Я с облегчением поднялась и уже готова была расстаться со своими страхами. Такое объяснение подойдет, а пока я уберу его подальше, и надо обязательно не забыть отдать его Ламбису. Наверняка он нужен ему.

Но тут нож выпал у меня из рук и, воткнувшись в дощатый пол, закачался. Я снова уселась на кровать и, закрыв глаза, подперев щеки руками, тщетно пыталась избавиться от картины, которую восстанавливала моя память…

Ламбис, расслабившийся на солнце, сидит рядом с Колином и вырезает из дерева маленькую ящерку. Это после того, как мы вышли из церкви, после того, как я взяла у него этот нож и положила в карман. Он вовсе не расставался с ним; его собственный нож, которым он всегда пользовался, имел деревянную ручку… Я вспомнила это теперь, вспомнила и ножны из тисненой кожи, которые висели у него на ремне и которые лежали рядом, когда он занимался вырезанием…

А этот нож? Эта штука с ручкой из меди, покрытой эмалью, которую я забыла вернуть и она осталась у меня в кармане? Это изящное смертоносное лезвие с эмалью турецкой работы?

«Он выхватил нож, – сказал Марк, – и тяжело упал, стукнулся головой о камень, вот и все… мы взяли у него все остальное, а ботинки зарыли».

Джозеф! Оружие Джозефа, и по этим щербинам, зазубринам его можно безошибочно узнать. И это найдено у меня в кармане женой Джозефа! Показано Тони, показано Стратосу! Потом потихоньку сунуто назад, туда, где было обнаружено.

Я не стала раздумывать, что они могли предположить или можно ли придумать какую-нибудь историю о том, как я нашла этот нож в горах. Я просто села, пытаясь потушить невольную панику, которая велела мне бежать, бежать мне и Фрэнсис, бежать немедленно, этим же вечером, бежать к друзьям и свету, к нормальным людям и местам, прочь из этого кошмара.

К Марку!

Немного погодя я положила нож в чемодан, взяла себя в руки и сошла вниз по лестнице.

Глава 18

В тот миг былое мужество вдруг изменило ей,

Колени с каждым шагом подгибались все сильней.

Джон Драйден. Кинирас и Мирра

– А, мисс Феррис, – сказал Стратос.

Он был в коридоре, позади стола, просто стоял там, поджидая меня. Из-за закрытых дверей кабинета доносились голоса Тони и Софии. Голос последней, поднявшийся до высокой, настойчивой ноты, сразу оборвался, когда заговорил Стратос.

– Надеюсь, вы неплохо провели день, – продолжал он.

– Спасибо, очень хорошо. – Я улыбнулась, а кончики пальцев словно кололо иголками. – Довольно длинный денек, но я получила от него удовольствие.

– Тони говорит, что вы добрались до старой церкви. – Тон у него вполне нормальный, даже дружелюбный, но что-то в нем заставляло меня отвечать как на допросе.

– Да. – Голос у меня охрип, и я закашлялась. – По тропинке идти было нетрудно, и церковь, конечно, посетить стоило, вы в этом были совершенно правы. Я только пожалела, что не было с собой фотоаппарата.

– Но ведь это мисс Скорби фотограф, так ведь? – И по-прежнему ровный голос, и ничего в нем такого, чему бы я могла дать определение.

Черные глаза грека внимательно смотрели на меня. Я и в лучшие-то времена не могла в них ничего заметить, кроме довольно обычного выражения, а сейчас глаза Стратоса были словно за дымчатыми стеклами.

Я улыбнулась этим ничего не выражающим глазам и положила еще один кирпичик правды в стену невиновности, которую пыталась возвести:

– Мы сняли несколько замечательных кадров сегодня утром наверху, в полях. Я думаю, тот, что с вашей сестрой, – лучший. Она вам говорила, что выступала в роли кинозвезды?

Мне трудно было удержаться и не посмотреть на двери кабинета. София снова заговорила там на пронзительной ноте, с причитанием. Веки Стратоса дрогнули, и он повысил голос:

– Да, София рассказывала мне об этом. Она, кажется, провела вас по мельнице. – Голоса за дверью внезапно стихли до шепота, потом я услышала тихую быструю речь Тони. – Надеюсь, вам было интересно? – учтиво спросил Стратос.