Лунный камень мадам Ленорман

– Увы, мне казалось, что он… способен был избавиться от любовницы в приступе гнева. Скажем, если он пожелал продолжить отношения, а Ольга отказалась. Или увидел в ней преграду. Видишь ли, мой отец… вернее, ты знаешь, что отцом мне он не был, но я не знал другого. И хочу сказать, что ни разу в жизни отец не позволил мне ощутить себя неродным. Так вот, он прекрасно осознавал некоторую легкомысленность Ференца. Еще при его жизни мой брат позволил себе увлечься карточными играми, не раз и не два он делал долги, которые приходилось выплачивать отцу. И поэтому, согласно завещанию, большая часть семейных капиталов отошла ко мне. Я же сумел их приумножить. И в настоящий момент, Анна, я содержу брата.

Это Анну ничуть не удивило, скорее уж странно, что Ференц не обмолвился об этом нюансе.

– Думаю, твои родители об этом знали, оттого и охотно приняли мое предложение, пусть бы и титул у меня отсутствовал. Но деньги с успехом заменяют его. – Он сцепил пальцы на груди, вновь представ в прежнем, жестком обличье. – Я хотел бы соврать, что не подозревал Ференца всерьез, но… мои люди следили за ним. И за тобой, Анна.

– Тоже подозревал?!

– Да, – он покаянно опустил голову. – Я… знал, что ты испытываешь ко мне весьма нежные чувства. И что знаешь об измене сестры… и что не одобряешь этой свадьбы… Я вспомнил, что ты первой поднялась наверх и отсутствовала довольно долго, хотя до того ты всячески избегала невесты. А позже мне сказали, что у тебя имелся ключ от комнаты Ольги, что у тебя хранились все ключи…

– Я о них забыла.

А ведь и вправду – хранились! Экономка зачастую пропадала в доме, да и с возрастом сделалась глуховата, оттого матушка, повинуясь какой-то своей прихоти, сделала для Анны ключи ко всем дверям и велела носить с собой. И в тот день… ведь и вправду, как Анна забыла о ключах?

– У нас были смежные комнаты, – как-то растерянно произнесла она, осознавая, что действительно могла быть убийцей.

– Знаю, мне рассказали. Как и о том, что именно ты приказала отнести наверх чай.

– Матушка попросила, и… я передала поднос Мари.

– Тоже знаю. Она была второй. Ее поспешное замужество наталкивало меня на подозрения. Опять же, Ференц признался, что соблазнил девушку. Точнее, уверял, что девушка сама охотно откликнулась на его ухаживания, прекрасно понимая, что этому роману не суждено быть долгим.

Мари так не считала.