Лунный свет

Я немного смущенно кивнула и продолжила:

– Но сегодня на рассвете произошло нечто совсем иное. Мне пригрезилось, что я проснулась и не могу двинуться с места. Меня полностью парализовало. Я смогла открыть глаза, но легче от этого не стало. А хуже всего было то, что на моей груди кто-то сидел. В подробностях мне это существо разглядеть не удалось, но выглядело оно как большой, тяжелый, явившийся из мрака… демон. Я так испугалась! Потом попыталась закричать, но у меня ничего не вышло. И тогда на самом деле проснулась.

– Ну ты даешь! Это как на том зловещем готическом полотне, – сказал Дэниэл и несколько раз щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить. – О нем еще рассказывают на уроках рисования… Вспомнил! «Ночной кошмар»! Его написал какой-то мужик, то ли Фуссолини, то ли Фюзели, что-то в этом роде. Ты его знаешь?

Теперь, после слов Дэниэла, картина действительно показалась мне знакомой.

– Там еще на кровати лежит женщина?

Он кивнул:

– Совершенно верно. Женщина спит, а на ней сидит странный, напоминающий тролля демон.

– Ладно, раз со мной такое случается, можешь считать меня произведением искусства. Но этот кошмар меня до чертиков напугал.

– Может, тебе во сне был знак? Тебя что-то гнетет? Ты чувствуешь себя раздавленной?

Нет, единственное, у меня на шее повисли воображаемые, обитающие под мостом тролли.

– Да, я действительно чувствую тяжесть… в животе… от изумительной булочки с корицей. Это в счет идет?

– Сегодня, думаю, тебе приснится, что ты превратилась в выпечку, – сказал Дэниэл.

– А к тебе тогда во сне явится исполинская девица из теста и сплющит всю грудь.

– Ох, Берди, да мне такое каждый день снится, – ухмыльнулся он.

Мы допили чай и кофе, покинули кабинку, вышли на палубу и перегнулись через леер насладиться соленым морским бризом. Как легко было теперь с ним говорить. Почему? Мне очень хотелось верить, что причиной тому было наше нежелание продолжать спор о той истории на заднем сиденье, достойной всяческих сожалений, хотя в душе шевелилось подлое подозрение, что на самом деле все обстояло с точностью до наоборот.

Похоже, оттого что мы с ним обо всем уже поговорили.

После открытого обсуждения проблемы случившееся тогда казалось… более сносным, что ли. Уже кое-что, если учесть, что мне удалось расслабиться – до такой степени, что получасовая поездка на пароме пролетела как один миг. И я взаправду удивилась, когда увидела рекламу ресторана морской кухни «Акры моллюсков Ивара», когда взору предстала береговая линия Сиэтла.

Когда паром втянулся в терминал и откинул передний борт, мы, все так же разговаривая, вместе с остальной толпой сошли на берег. Немного похохотали над тем, как улепетывали от собак Дарке и копа: теперь, по прошествии времени, это приключение казалось нам смешнее, – потом сами не заметили, как свернули на Пятую авеню и оказались прямо перед фасадом отеля.

– У нас в запасе пятнадцать минут, – сказал Дэниэл, сунув руки в карманы толстовки, – ты по-прежнему считаешь наш план толковым?

– Уж получше реализованного нами в парке и обернувшегося катастрофой.

– Будем надеяться, на этот раз он не притащит с собой своих чертовых псов, – произнес Дэниэл. – Идем.

Залитый светом дня отель в моих глазах выглядел странно, хотя большую часть коллег из дневной смены Ястребов мы знали, потому как перенимали у них эстафетную палочку, когда они заканчивали. Причем Дэниэл, казалось, был со всеми на короткой ноге, хотя бы потому, что без труда подольстился к швейцару и девушке на ресепшене, уговорив их послать ему сообщение, как только в районе семи появится мистер Иванов.

Когда нам подтвердили, что дежурный менеджер в служебном офисе, мы вошли в один из золоченых лифтов, и Дэниэл с помощью своего электронного ключа обеспечил нам доступ на пятый этаж.

Раньше я была здесь только раз – во время инструктажа. В принципе, помещения на всех этажах располагались одинаково, их заливал один и тот же золотистый свет, а коридоры устилали темно-зеленые с желтым отливом ковры, однако здесь вместо репродукций висели настоящие полотна. Напоказ была выставлена коллекция деревянной резьбы местного племени салишей. Никаких автоматов по продаже кока-колы или мороженого, от которых один только шум: постояльцам с пятого этажа специально выделили служащего, без конца сновавшего взад-вперед, дабы выполнять каждое их пожелание. Кроме того, здесь имелась и ниша алькова с двумя обитыми бархатом креслами со спинками, чем-то напоминавшими распростертые крылья. А по бокам его стояли растения в горшках, скрывавшие каждого, кто там сидел, от взоров постояльцев, входивших в номер 514.

Идеальное местечко понаблюдать за Рэймондом Дарке.

Мы нервно подождали несколько минут, пока у Дэниэла не зажужжал телефон и на экране не высветилось входящее сообщение.

– Орел на подлете к гнезду, – тихо сказал он мне, – повторяю, орел на подлете к…

– Мы же не шпионы.

– Ты лучше за себя говори, ведь я работаю под глубоким прикрытием.

– Ага, как же, ты просто сидишь за комнатным растением в горшке.