Лунный свет

– Но даже не сомневаюсь, что Джеймс Бонд тоже использовал бы такой горшок, если бы захотел спрятаться.

– Ого, значит, ты теперь Джеймс Бонд?

Он ткнул себе в грудь пальцем:

– Обходительный и крутой. Бьюсь врукопашную на крышах поездов. А перед этим тощим, изнеженным телом не устоит ни одна леди.

– Скажи лучше, устоит любая леди, так будет точнее.

Он схватил пятерней рубашку и напустил на себя страдальческий вид:

– Мое нежное мужское эго… разбито… на миллион мелких осколков.

Я замахнулась ногой и попыталась его в шутку пнуть, но он поймал ее и зажал меж своих коленей. Я подавила приступ смеха и предприняла попытку ее вырвать:

– А ну пусти, а то сейчас как съезжу по твоему нежному мужскому эго.

– Не посмеешь.

– Ха! Еще как посмею!

Он только сильнее сжал мою ногу:

– Не заставляй меня вытаскивать мои шпионские супергаджеты, а то я прикончу тебя прямо здесь, за этим комнатным растением в горшке. Это будет…

Звякнул лифт.

Мы неподвижно застыли. Я тут же пришла в чувство и быстро высвободила ногу. Дэниэл поднес к губам палец, вытянул шею и бросил через ветки взгляд. Вдали кто-то говорил, вероятно, по телефону. Разговор длился недолго и казался каким-то странным, хотя я и не могла сказать почему – было слишком далеко. Но вот человек подошел ближе. Зашуршала ткань… потом все стихло.

Я осторожно повернулась и посмотрела сквозь буйно разросшуюся в горшке зелень.

Высокий, бледный мужчина в костюме с зализанными назад волосами вставил электронный ключ в замок, тот издал мелодичный гудок, и гость вошел в номер, заодно вкатив небольшой черный чемодан с ручкой и на колесиках.

Когда за ним закрылась дверь, Дэниэл сказал:

– Кто это, черт возьми, был?

Я на мгновение задумалась, и тут до меня дошло. Ну конечно же.

– Это Иванов.

– Тот самый человек, который вселяется в номер? Значит, это не псевдоним? Значит…

– Значит, это человек, с которым встречается Дарке, – довела его мысль до конца я.

В этот момент конечно же опять звякнул лифт, и по коридору зашагал второй, Рэймонд Дарке. Ни в нем, ни в его синей бейсболке ошибки быть не могло. Его сопровождала белокурая женщина с колючими глазами и длинными ногами фотомодели, одетая в дымчатое платье. Она была моложе Дарке, ей, вероятно, совсем недавно перевалило за сорок, за ее манерой себя нести явственно мелькали образы поместий стоимостью не в один миллион долларов и официальные приемы.

Дарке остановился у номера 514 и трижды постучал в дверь. Та открылась, и вошедший в него незадолго до этого постоялец поприветствовал их с весьма специфичным акцентом.

Может быть, русским?

Мы внимательно ловили каждый звук, но дверь тут же затворилась. Через пару секунд Дэниэл, снимавший коридор на телефон, жестом дал мне понять, что хочет подобраться к номеру ближе. Показал двумя пальцами сначала на свои глаза, затем на меня, потом на коридор, призывая покараулить.

После чего подкрался, нырнул вниз, чтобы не попасть в поле зрения глазка, и прильнул ухом к двери на миг, затянувшийся, казалось, на целую вечность. По крайней мере, достаточной долгий для того, чтобы у меня заболела шея, потому как я без конца вертела головой, следя то за одним, то за другим концом коридора. А заодно и для того, чтобы вовсю разыгралось воображение. Что могло в этот момент происходить в номере? Может, они снимали какую-то роскошную порнушку? Кто эта женщина? Проститутка? Юрист? Представитель кинокомпании? Может, Дарке обсуждал там права на свои книги, оценивающиеся в цифры с многими нулями?

А может, мы с Дэниэлом напали на верный след, когда пошутили о русских торговцах оружием? Может, Иванов был русским мафиози? Может, Дэниэл, валяя дурака и изображая из себя Джеймса Бонда, оказался ближе к истине, чем мы могли предположить?

МОЖЕТ, ЗДЕСЬ БЫЛА ЗАМЕШАНА МЕЖДУНАРОДНАЯ ШПИОНСКАЯ СЕТЬ?

Едва мне в голову пришла мысль, что я больше не могу, как Дэниэл отскочил от двери и быстро сделал в мою сторону четыре шага. Скользнул за растение в горшке, притаился рядом со мной, и в то же мгновение Дарке с женщиной вышли из номера.

Они удалялись, а я смотрела им вслед. Пойти за ними мы не могли. Нет, я совсем не искала причин уклониться от этого после того инцидента в парке. Но пытаться вести наблюдение сразу за двумя казалось куда опаснее, особенно если один из них мог узнать Дэниэла в лицо.

И что теперь?

Я вопрошающе посмотрела на него широко открытыми глазами. Он ответил мне тем же, затем взял мою руку и приложил к своей груди. Та опускалась и поднималась, под моей ладонью неистово стучало сердце. Не так, как мое собственное, превратившееся в перепуганного кролика, а уверенно и мощно: бух, бух; бух, бух. Он поднял брови, будто пытался сказать мне: «Видишь? Я вот-вот умру от приступа». Или: «Видишь? Мы с тобой просто сбрендили, впутавшись в международную шпионскую сеть». А когда я не стала убирать руку и его веки отяжелели, его лицо словно попыталось сказать: «Видишь? Между нами действительно что-то было».