Лунный свет

– Интересно, а Октавия знает, что эти замороженные ракообразные из Таиланда, а не из залива Пьюджет-Саунд?

– Не знаю, – ответила я, глядя, как Октавия всасывает в себя безголовые тельца по мере того, как они падают в воду, – но начинаю думать, что претензии защитников животных в чем-то обоснованны. Гигантские тихоокеанские осьминоги умны. Тебе известно, что они быстро находят выход из лабиринта и могут отвинчивать с банок крышки, чтобы заполучить еду? Октавии, надо полагать, в этом аквариуме смертельно скучно.

– Джозеф говорил, что предыдущая Октавия, перед тем как ее заменили, перестала есть и спряталась в главной пещере. Может, тосковала по океанской свободе, может, расстраивалась после разлуки с восьминогими друзьями, может, не желала никому верить.

Я бросила на него взгляд:

– Вполне возможно.

Мы стали наблюдать, как Октавия обвила креветку щупальцем с присоской.

– Слушай, – сказал он, – я тут собрался взять минивэн и съездить купить Мелинде что-нибудь поесть. Поскольку у нее распухли ноги, она не в состоянии даже выйти из служебного офиса и попросила меня сгонять в китайский ресторанчик.

– Твой вояж внесет в систему Джастин, – сказала ему я и махнула в сторону старшего смены, который как раз направлялся в нашу сторону, чтобы меня подменить. – Он отпустил меня перекусить.

– Прямо сейчас? – спросил Дэниэл.

– Ну да.

– Поехали со мной, – прошептал Дэниэл.

Мой пульс тут же зачастил. Я моргнула, опустила на него глаза и посмотрела на Джастина.

– Мы успеем обернуться за твой перерыв, – добавил Дэниэл, – поехали.

– В отельном мини-вэне? – прошептала я. – А это разрешается?

– Вообще-то нет. Но я хотел бы поговорить с тобой наедине, а не посреди вестибюля, где любой любопытный Чак может подслушать. Пожалуйста.

– Ладно, – сказала я, – встретимся у входа.

Не в состоянии оправиться от шока, я закрыла люк на аквариуме Октавии, после чего побежала в зону для персонала помыть руки и отметить уход с работы. А уже в следующее мгновение вместе с Дэниэлом запрыгнула в отельный мини-вэн. Вновь оказаться с ним наедине было странно. Но мне стало хорошо. Может, даже слишком. Сердце в груди опять запрыгало, потом полыхнула та ужасная истома-тоска, только на этот раз гораздо хуже, потому как теперь он сидел рядом со мной.

Сидеть-то сидел, да только ничего не говорил.

Хотя не совсем. Когда мы рассказали друг другу, как проводили ночи – ничем не примечательные и для обоих бессонные, при этом он три раза зевнул, – вокруг нас сгустилась неловкая тишина и все мои надежды дали задний ход. Я ждала, что он что-нибудь скажет, а он все молчал.

– Мне казалось, ты хотел поговорить со мной с глазу на глаз, – наконец произнесла я, когда это напряженное молчание стало невыносимым. – Если тебе и дальше хотелось меня игнорировать, легче это было делать в отеле.

– Это я-то? Я?

– Ты, а то кто же, – подтвердила я.

– Ты же сама с самого начала смены от меня прячешься!

– А кто мне пожелал доброй ночи!

Он бросил на меня вопросительный взгляд:

– Что?

– Ты меня запутал. Я думала, наше вчерашнее свидание прошло отлично. Или как минимум… неплохо. Ты же сам предложил все начать сначала. А потом попросил выбраться с тобой в город. В итоге я теперь понятия не имею, что с нами происходит. Весь день не спала, ожидая встретиться с тобой, ожидая, что ты что-то скажешь… ну хоть что-нибудь! Ты сначала целуешь меня, утверждая, что очень этого хочешь…

– Я действительно этого хотел!

– …а потом говоришь мне «до свидания» с таким видом, будто я какая-нибудь кузина, которую ты больше в жизни никогда не увидишь, но вокруг много народу и тебе кажется уместным платонически чмокнуть ее в щечку.

– Во-первых, у меня нет кузин, одни только кузены, которых я, черт возьми, ни в жизнь не стану чмокать в щечку, это так, для протокола, – сказал он, – а во-вторых, если ты хочешь знать правду…

– Мне только того и надо.

– …то хорошо. Увидев ребят из моей школы, я конечно же расстроился. А когда подумал, что если так на меня реагируют они, то что тогда подумаешь ты, и чуть не сошел с ума. Ведь может случиться так, что, узнав мои самые темные, самые сокровенные тайны, ты решишь, что на меня вообще не стоит тратить сил.

Я хотела спросить в чем конкретно дело, но он будто говорил с самим собой – причем говорил оживленно – и вел машину, небрежно положив руку на руль, но время от времени бурно жестикулируя.

– Так что вот так. Поэтому, когда я высадил тебя у терминала, у меня все было далеко не в ажуре. Ты словно от меня отшатнулась, и мне от этого сделалось совсем паршиво. А потом прислала мне сухое сообщение. Сухое донельзя. Если же тебе хочется знать, чем я занимался сегодня перед работой, то у меня была ежемесячная встреча, которую я не мог пропустить. Из тех, когда никакие извинения не принимаются. После нее я почувствовал себя лучше и увереннее, но потом приехал на работу и увидел, что ты от меня прячешься. Такие вот дела.

Ох.

Ого.