Он сказал… многое. Я стала сортировать все услышанное в голове, но для этого требовалось время. К тому же я не переставала гадать, что за обязательная встреча. Вряд ли это был обязательный педикюр. Но не успела даже особо о ней поразмыслить, как он уже притормозил на обочине перед рестораном с неоновыми драконами, и поэтому задала один-единственный вопрос:
– Ты не пожалел, что провел со мной вечер?
Дэниэл заехал на стоянку:
– Даже с учетом разыгравшейся драмы, это было лучшее в моей жизни свидание.
– Правда?
– Правда, – ответил он.
– У меня оно было хоть и единственным, но тоже лучшим.
– Единственным?
Он повернулся на сиденье и посмотрел на меня. В его глазах мелькнула тревога.
Я почувствовала, что щеки полыхнули жаром.
– Вообще-то у меня были отношения… – сказала я, вспомнив о неудачной попытке завести роман с Уиллом Коллинзом под баскетбольной корзиной. – Но о них никто не знал, ни о каких появлениях вместе на публике и речи быть не могло. Бабушка была безумно строга и в попытках защитить чуть ли не держала меня под замком.
– Я…
На его лице поочередно отразилось несколько гримас.
– Чего-чего, а этого я не понимаю. Не понимаю, и все… Это…
– Да, это странно, – быстро сказала я, – никто и не спорит.
– «Странно» меня не удивляет. С этим самым «странно» мы вот так сроднились, – сказал он и в доказательство своих слов скрестил пальцы вместе.
Я нервно хихикнула.
– Просто… Бабах! – Он поднес руки к голове и изобразил взрыв. – Примерно то же самое произошло с моим мозгом. С этой девочкой нужно поступать честно и правильно, а учитывая, что я мастер наломать дров, теперь я беспокоюсь…
– Глупость это все, – прошептала я.
– Не понял… – изумленно посмотрел на меня он.
– Глупость это все, мне не нравится, когда ты отталкиваешь меня или что-то таишь. В итоге я начинаю нервничать и поэтому не хочу, чтобы ты так поступал. Пусть лучше между нами все будет как в тот вечер, когда мы вместе плыли на пароме в город, помнишь?
– Помню, – тихо молвил он.
– Нам было хорошо, мы чувствовали себя естественно и непринужденно, я не переживала, что ты мне чего-то недоговариваешь. Я хочу, чтобы было именно так, а не иначе. Да и потом… – Здесь мне пришлось сделать глубокий вдох. – Я хочу продолжить то, что мы начали в потайной комнате того особняка. Спросишь почему? Наверное, ты прав, было бы действительно лучше, если бы у нас все только-только начиналось. Не знаю. Но если мы не можем получить все сразу, если вопрос стоит ребром и мы должны выбирать либо секс, либо партнерские отношения между Ником и Норой, то я, вероятно, выбрала бы партнерство. Но мне непонятно, почему нам нельзя иметь одновременно и то и другое. Почему так сложно? Разве это нормально? Неужели нельзя как-нибудь полегче?
Но вот о чем я умолчала, так это о том, что глубоко внутри подозревала – проблема не в нем, а во мне. И переживала оттого, что он что-то недоговаривал. Может, дело было в тайне, о которой упомянули те ребята, когда мы играли в «Клуэдо». Но что, если все же в чем-то другом? Мое сердце, так напоминавшее перепуганного кролика, съежилось в углу. Мне
Он прищурился, посмотрел на меня и сказал:
– Ну хорошо.
– Хорошо?
– Хорошо, – повторил он, выдохнул и несколько раз кивнул.
По правде говоря, я даже не догадывалась, с чем это он таким соглашался, и уже собралась его об этом спросить, но в этот момент он наклонился ближе к рулю и скользнул куда-то мимо меня взглядом. Затем немного подался вперед к окну со стороны пассажира и взмахом руки поприветствовал средних лет женщину в очках и переднике, которая улыбнулась нам, придержав перед каким-то посетителем дверь.
– Это Энни, здешняя хозяйка. Жди меня. Я возьму поесть. Никуда не уходи.
Интересно, куда, по его мнению, я могла бы пойти после полуночи на забитой барами улице? Я сидела, глубоко погрузившись в свои мысли, обдумывая все, что он сказал, а заодно пытаясь заполнить пробелы в моем мысленном досье на него.