Львица

Буэрен стерла крошки со стойки бара и собрала тарелки с ужином. Она посмотрела мимо Кериан, на окна и темноту снаружи. “Кери, Дикие Эльфы, - тихо продолжила она. “Мы не видели твоего брата здесь уже почти год. В наши дни мы почти не видим никаких Кагонести. Им не рады в Слиатности, потому что здешние люди винят в том, что происходит в лесу, племена.”

Племя. В этой фразе было что-то странное и далекое.

Кериан покачала головой и нахмурилась. “Кагонести? Как-”

Снаружи таверны раздавались грубые голоса, один ворчал, другой рычал. Раздался резкий приказ, затем наступила тишина. Дуновение воздуха на усиливающемся ветру проскользнуло под дверь. Кериан почувствовала запах лошадей. Пустота в животе, внезапно ей показалось, что она чувствует запах крови.

У очага старший пес поднял голову. Туго завив хвост и высоко подняв уши, он перевел взгляд с Найлы Фаэторн на дверь. Найла позаботилась о своем коротком мече, а ее спутник резко заговорил с собакой.

По таверне прогремел глухой удар, словно обутая в сапог нога ударилась о дерево. Дверь распахнулась настежь. Гончие даже не шелохнулись, старшая тихо зарычала.

Порывом холодного ветра в таверну вошли три Рыцаря. Позади них рваные листья и золотые клочки соломы кружились у ног трех рыцарей Эамутта Тагола. Вооруженные, в черных кольчугах, рыцари носили шлемы и держали забрала опущенными. Они гнали перед собой пленника-женщину со связанными спереди руками и стреноженными лодыжками. Ее серебристые волосы свисали на лицо, спутанные от пота и крови, она была одета в охотничье снаряжение, кожаные штаны и рубашку из отбеленного хлопка. Разрезанная свободно, предназначенная для шнуровки спереди, рубашка висела на ней разорванная, разорванная почти пополам. Она держала их вместе на груди связанными руками. Порезы и синяки портили ее прекрасное лицо, грязь и слезы размазывались по щекам. Она упорно сражалась до своего пленения.

В свете костра и тени Кериан понял, что эта женщина-Кагонести. Татуировки вились между синяками и царапинами на загорелой коже ее шеи и горла, сливочно-золотистые плечи и грудь. Пленница подняла голову, ее взгляд скользнул по общей комнате. В ее глазах был преследуемый, затравленный взгляд.

Буэрен коснулась руки Кериан. - Тише” - прошептала она. “Если ты сделаешь что-то не так или даже скажешь что-то не то, ты можешь ее убить. Она, ты или все остальные.”

Не сводя глаз с рыцарей, две гончие заняли свои посты. Эльф у окна и двое деревенских жителей переглянулись, отвели глаза и быстро покинули свои столики, бросив на них горсть монет. Словно тени, они проскользнули за спинами рыцарей и их пленника и вышли в холодную ночь.

Буэрен подняла голову, сохраняя нейтральное выражение лица и ровный голос. - Господа, могу я принести вам еду и питье?”

Самый высокий рыцарь откинул забрало и снял шлем. Его лысая голова блестела от пота, а покрытое шрамами лицо было ожесточено привычкой к жестокости, глаза холодные, как камень, узкие, губы кривились в усмешке. Он толкнул свою пленницу вперед с такой силой, что она упала на колени. Она стояла на локтях и коленях, опустив голову и переводя дыхание. В ее прерывистом дыхании Кериан услышала низкий стон.

Буэрен схватил ее за руку, удерживая на месте.

Остальные Рыцари сняли шлемы-темноволосый юноша и рыжебородый мужчина средних лет. У них были безжалостные выражения. В другое время, еще до Войны Хаоса, рыцари Такхизис принимали в свои ряды только сыновей и дочерей знати. Таким людям, как они, не позволили бы выносить грязь из конюшен рыцарского замка, не говоря уже о том, чтобы принести рыцарскую клятву. Темные рыцари были суровыми воинами во имя своей темной королевы, бесстрашными в погоне за ее видением, но они были рыцарями, и они ценили честь и все благородные добродетели. В эти драконьи дни, в эти безбожные времена рыцари Такхизис-теперь рыцари Нераки - должны были пополнить свои ряды, как только могли. Ходили слухи—хотя никто в Квалинести не мог вообразить, что эти слухи правдивы, - что в некоторых местах даже полуогры носят черные доспехи.

- Сир Эгил” - сказала Буэрен, стараясь, чтобы ее голос звучал небрежно, когда она узнала лысого. “Я давно вас не видела. Не хотите ли вы и ваши люди занять вон тот большой стол посередине? Я принесу напитки-”

- Эля!- рявкнул темноволосый, и его голос дрогнул.

- Гномьего духа, - прорычал рыжебородый.

Стоявший в углу у камина Станах Хаммерфелл не пошевелился, даже не шевельнул рукой, но Кериан показалось, что в его темных с голубыми крапинками глазах мелькнуло едва заметное презрение.

Буэрен дернула подбородком в сторону женщины, стоявшей на коленях. “А как же она? Вы же не собираетесь просто оставить ее там?”