Львица

Он нежно приложил палец к ее губам. - Тише” - сказал он, и его теплое дыхание коснулось ее щеки.

Ей хотелось ответить, сказать ему "нет", отказаться от предложения короля выйти замуж. Она станет громоотводом в качестве его королевы, женщиной-Кагонести, которая будет сидеть рядом с ним, возвышенной служанкой, любовницей, которую проведут от его постели к трону. Рашад придет в бешенство от этой идеи, дискредитирует Гилтаса в первую же неделю его брака и использует негодование королевства, чтобы лишить его трона.

- Нет, - Хотела сказать она. - Нет, Гил. Я не могу, ты же знаешь, ЧТО ЭТО было бы неправильно.

Она ничего такого не сказала. Она сняла Изумруд с груди и держала его в руках. Она почувствовала, как камень покалывает ее пальцы, согревая плоть.

- Сосредоточиться?”

Своим мягким голосом король сказал: "сосредоточься. Держите это твердо в своем уме, куда ты хочешь пойти.”

Кериан глубоко вздохнула, и изумруд запульсировал в ее пальцах. Она вцепилась в него, его энергия обжигала, и она снова отпустила его. Прижимая его к себе, как будто он мог улететь или укусить, она закрыла глаза, пытаясь очистить свой разум от всех мыслей. Она погрузилась в свои чувства, вдыхая запахи леса, дубов, ручья, журчащего за рощей, сладости богатой земли и папоротников, срезанных у кромки, которые сделали их лесное ложе мягким. Она услышала свист дрозда, шепот ветра и почувствовала на своей коже солнечный свет. Она подумала о Торбардине, легендарном городе, которого никогда не видела. Она подумала о легендах, которые знала об этом месте, о самом Тарне Рычащем Граните, Верховном короле восьми кланов.

Мир вокруг нее внезапно стал острым, все ее чувства обострились. В тот момент, когда она поняла это, она почувствовала, как дубовая роща исчезает, растворяясь под ногами, вокруг нее.

- Торбардин, - сказал Гил ровным, твердым голосом. - Торбардин, Кериан.”

Это слово звенело в ее мыслях, звеня, как глубокий горловой колокол.

Она закричала: "Гил!- когда вихрь с ревом вырвался из леса, поднялся с земли, спустился с неба. “Гил!”

Что бы он ни крикнул, какое бы слово или крик ни прозвучали, они терялись, разрываемые вихрем, превращались в ужасный рев, в рев такой глубокий, такой громкий, что он походил на бурю, у которой нет ни начала, ни конца.

Из этой бури донесся голос, один-единственный голос, говоривший с необъяснимым спокойствием о проклятиях.

Глава 18

“Ах, теперь ты знаешь, что есть все виды проклятий” - сказал гном. - Человек-дурак, который этого не понимает”

Кериан выпала из вихря и оказалась на коленях, в ушах все еще звучало Эхо магического Рева, а ее тело ощущалось так, словно его швырнули прямо через горы Харолиса.

Кериан не видела говорившего, лежащая на полу того, что она знала как таверну, судя по запахам Эля, духов гномов и жареного мяса, пота, дыма и огня. Однако она с облегчением поняла, что гном говорит на своем родном языке, грубом языке Торбардина.

Ну ладно, подумала она, это хороший знак.

Она попыталась встать и не смогла.

Гном, который говорил о проклятиях, продолжал говорить. Его товарищи продолжали слушать,восемь или больше гномов подтянулись к стойке бара. Кроме этих пьяниц, в таверне никого не было. Это было похоже на только что открывшееся заведение, завсегдатаи которого, возможно, уже ждали у дверей, а остальная часть ночного обычая наступила позже.

“Есть большие проклятия и малые,-сказал гном-эксперт, - проклятие твоей тещи и проклятие нечестивого Бога.”

“Неизвестно, которое из них хуже, - сказал старый гном в конце стойки. Его товарищи засмеялись, и один из них сказал, что, по его мнению, он все знает.

В животе у Кериан было неспокойно и опасно, как будто она могла вывернуться наизнанку, и исторгнуть из себя последнюю вкусную еду, которую съела: пирожные, вино и тонко нарезанные фрукты, тушеную утку,... она не осмеливалась думать об этом сейчас. Она попыталась медленно дышать ртом и ощутила резкий привкус металла, стали и шлака. Запах пота, высыхающего на коже и шерсти, обжигал ей нос. Она тихо застонала и пожалела об этом, но никто, казалось, не заметил ее там, на полу.

Где же, во имя всех потерянных богов, я нахожусь? Она посмотрела направо, потом налево и краем глаза увидела дверь в более светлое место, где люди—гномы-проходили мимо, одни поодиночке, другие парами или группами. Их голоса врывались в дверь и снова исчезали, когда они проходили мимо.

“Э-э, тут есть всякие проклятия” - сказал гном, теперь уже с видом человека, только что покончившего со своим предметом обсуждения.

Кериан снова попытался встать и снова потерпел неудачу. О боги, как же у нее болит голова!

Слушатели-гномы за стойкой бара по-разному смеялись, ворчали или расспрашивали, и один юноша высказал предположение, что именно так таверна и получила свое название. - Потому что она проклята.”