Львица

Глава 21

Сезон Осенней Жатвы начался в горе, и горе текло по нему, как река крови. Печаль пролилась дождем на лес в это время года, когда-то известное радостью, и огни, освещающие ночь, не были традиционными кострами урожая. Никто не танцевал вокруг этих смеющихся девушек и страстных парней. Никто не кричал от радости урожая, никто не возносил благодарности.

Они рыдали перед этими кострами, эльфы, до костей изнемогшие от горя, их голоса были способны лишь к пронзительным воплям и стонам.

Над землей висела пелена дыма, плывущая между деревьями, как призраки мертвых. Глядя на него, можно было подумать, что весь лес был предан огню. Его не было, но деревни горели. Фермерские дома,амбары и коровники, аккуратные стога сена на полях-все это сгорело.

В течение двух недель Говорящий с Солнцем наблюдал за происходящим с самой высокой точки города, из садов на крыше Башни Солнца. Иногда по ночам он стоял один, смотрел и думал: "Это она. Кериан вернулась!

Однажды он сказал это своей матери, Лорана стояла рядом с ним и следила за огнем. Она поинтересовалась, откуда он это знает, и он ответил: “Мама, думай как генерал. Раньше Тагол приходил сюда, а потом пошел туда.. Можно было представить себе его следующий удар, только взглянув на карту. Посмотри теперь-за последние ночи мы не видели никакой закономерности вообще. Он кого-то преследует. Он преследует Кериан.”

Лорана обдумывала это, глядя мимо мостов, Восточный мост ощетинился черепами, обозначавшими ярость Тагола. Теперь они сверкали в лунном свете, выбеленные сменой времен года.

“Что она делает, сын мой?- спросила она, и ее голос был полон грусти.

Гилтас не знал, и он так и сказал. “Я действительно знаю Кериан, и поэтому думаю, что она его заманивает, мама.Я думаю, что она дергает его туда, куда хочет. Я бы предположил, что она тянет его на Север и Восток.”

- В сторону каменных земель.”

“Да. Еще дальше-Торбардин.”

- Торбардин. Лорана на мгновение замолчала, и наконец она задала вопрос, стоявший между ними. “Если Кериан вернулась, почему она не пришла сюда, чтобы рассказать нам, как прошла ее миссия к гномам?”

Гилтас указал на костры, по которым они следили за ней. - Не думаю, что у нее было на это время, мама.”

Ветер переменился, дым щипал им глаза, и от этой жгучей бравады Гил вдруг задрожал. С поразительной внезапностью он вспомнил кошмары, которые преследовали его в последнее время. В этих темных снах он послал свою возлюбленную на смерть. Он оперся рукой о парапет, чтобы не упасть. Неужели он действительно обрек ее на смерть?

Рука матери мягко коснулась его плеча-старый жест, успокаивающий. Она ничего не сказала-ни то, что чувствовала смерть тех, кто был в лесу, ни то, что вырастила сына, чьи ночи часто были полны кошмаров, иногда похожих на предвидение.

Гилтас покачал головой, сглотнув, чтобы успокоить свой голос.

“Есть основания надеяться, мама. Я не знаю, почему она не пришла сюда. Есть способы добраться до нее, но я не буду пытаться сделать это сейчас. Что бы ни делала Кериан, она делает это не просто так. Одно неверное движение с моей стороны, и все это может рухнуть.”

Теплый ветерок, густой и дымный, трепал волосы Лораны, когда она перегнулась через мраморную стену, обрамляющую маленький сад. Она высунулась наружу, чтобы посмотреть. Гилтас знал ее и знал, что она не напрягает только глаза, чтобы видеть. Она смотрела всем своим сердцем, всем своим разумом. Что же происходило в королевстве? Сколько еще людей должно было умереть?

- Мама, - сказал король эльфов. Он взял ее руку и положил себе на сгиб локтя. - А теперь пошли. Мы будем ей доверять. Что бы ни делала Кериан, она делает все, что в ее силах. Что же касается Торбардина, то и ему мы должны доверять. Она там хорошо говорила и была услышана, или же она хорошо говорила и не была услышана. ”

Ибо она этого не забудет. "Она придет ко мне", - подумал он, глядя в дымную ночь.

Еще через две недели король поднялся на крышу и стал наблюдать за лесом. Почти каждую ночь он видел следы горения, висевший дым. В его город пришла весть, что грядущая зима будет тяжелой. Сэр Тагол не знал, что такое милосердие, и, похоже, ненавидел урожай фермеров не меньше, чем самих фермеров. В залах эльфийской власти сенатор Рашас нервно оглядывался на своих товарищей, слыша их беспокойство, их страх, и он начинал бояться, что они вспомнят, что он был величайшим защитником идеи Темных Рыцарей Берилла, делающих все возможное, чтобы навести порядок в королевстве урули.

"Упорядоченное королевство, - утверждал он, - будет производить столько Дани, сколько захочет дракон. Она будет процветать, а мы выживем. Это единственный выход!”

Теперь, когда его товарищи смотрели в лес и отмечали дым, они слышали крики людей, которые боялись, что зима будет голодной, и начали смотреть на сенатора Рашаса сузившимися глазами.