Львы Аль-Рассана

– В это я не верю, – улыбнулся Мазур. – Но если вы желаете представить это так, мне все равно. Встречайте нас к северу от Лонзы. Я пришлю вам гонцов, чтобы точно договориться о времени, но мы выступим отсюда в полнолуние белой луны.

– Так скоро?

– Учитывая то, что вы мне рассказали, дело стало еще более срочным. Если другие армии выступают в поход, нам лучше сделать это первыми, как вы считаете?

– У вас есть прикрытие в тылу? В Фибасе?

– Вот на что я потратил те деньги, которые, как все считают, вы украли.

– Стены?

– И солдаты. Две тысячи из Карша и Валески.

– И они будут вам верны в войне против джадитов?

– Если я им заплачу, то думаю, что будут.

– А как насчет Бельмонте? Сэр Родриго с вами?

Мазур снова задумался.

– Пока да. Если Рамиро Вальедский выступит в поход, то я не смогу сказать, что уверен в нем.

– Опасный человек.

– Большинство полезных людей опасны. – Визирь лукаво улыбнулся. – В том числе и безбородые разбойники, которые хотят вернуть своих сыновей. Я пошлю за ними. Прямо сейчас. Возможно, будет надежнее, если вы уедете сегодня же ночью.

– Я тоже так думаю. Я из предосторожности нашел их, прежде чем отправился искать вас. Они ждут меня за стенами города.

Мазур впервые явно изумился. Он поставил свой бокал.

– Они уже у вас? Тогда почему?..

– Мне хотелось встретиться с вами, – ответил предводитель разбойников. Он широко улыбнулся. – После стольких лет. Я также не люблю нарушать клятвы, хотя это может вас удивить. Ибн Хайран и Бельмонте гарантировали им жизнь в обмен на нашу клятву отдать их в заложники. Их лекарь вернула жизнь Абиру.

– Мой лекарь, – быстро возразил визирь. Тариф поднял брови.

– Как вам угодно. Во всяком случае, мне бы не хотелось просто выкрасть их. Это могло бы подтвердить ваше худшее мнение обо мне.

– А вместо этого?

Ибн Хассан рассмеялся.

– Вероятно, я сам подтвердил ваше худшее мнение обо мне.

– В основном, – ответил визирь Рагозы. Через мгновение, однако, он протянул руку. Ибн Хассан взял ее. – Мне доставило удовольствие беседовать с вами, – сказал Мазур. – Мы оба уже немолоды. Этого могло и не произойти.

– Я не планирую вскоре завершить свой путь, – сказал ибн Хассан. – Возможно, в следующем году я прочту здесь стихотворение, во время карнавала.

– Это может стать откровением, – ответил бен Аврен, погладив бороду.

Некоторое время он сидел в одиночестве, после того как главарь из Арбастро надел свою маску и ушел. Он не намеревался никому об этом говорить, но новость о том, что армия отплыла на восток, потрясла его. Эта новость была настолько плохой, что и вообразить невозможно.

И слухи, распускаемые о его собратьях-киндатах в Фезане, – это тоже было ужасно. Он не имел никакого представления о том, что задумал Альмалик Второй, но не оставалось сомнений, что этот человек напуган и одинок, и наносит удары наугад. Напуганных людей иногда понять труднее всего.

Ибн Хассан спросил о Родриго Бельмонте, но не о другом человеке. Второй представлял не меньшую проблему, и в некотором смысле он значил даже больше.

– Жаль, – пробормотал раздраженно бен Аврен, – что я действительно не колдун, что бы это слово ни значило.

Он внезапно ощутил усталость, бедро снова его беспокоило. Он подумал, что у него должен найтись какой-то приказ для лучников на балконе или стражников в соседней комнате, но приказа не было.

Шел карнавал. Он слышал шум на улице. Этот шум заглушал звуки арфы внизу. Ночь становилась все более громкой. Крики и смех. Такие пронзительные, тонкие вопли он ненавидел. «Интересно, – внезапно подумал он, – куда ушел олень?»

Потом вспомнил, что рассказала ему Забира вчера ночью, в постели.

Глава XIV

Собственно говоря, кошка сама нашла Альвара в конце этой безумной ночи, когда голубая луна давно уже взошла и ярко сияла, странствуя среди звезд.

Он расстался с остальными незадолго до этого. Лайна, который сопротивлялся для виду, утащила куда-то компания полевых мышей. Их выдало хихиканье: это были девушки, обслуживающие столики в любимой таверне солдат Родриго. Они уже давно дразнили колючего Лайна и предупреждали его о том, какой будет его судьба этой ночью.

Лудус, любопытный до крайности, задержался на углу улицы, наблюдая за волком, который глотал огонь. Он пытался разгадать этот трюк, да так и не догнал их потом. Альвар точно не помнил, как он потерял Мартина и когда умудрилась исчезнуть голова павлина, столь кричаще замаскировавшая некоего торговца шелком. Было уже очень поздно. И он выпил больше, чем полезно для любого мужчины.

Он нигде не видел Джеану. Сначала он думал, что сможет узнать ее по походке, но чем дальше, тем труднее становилось даже просто разобрать, кто проходит мимо тебя в темноте: мужчина или женщина. Он напомнил себе, что ей известна его маска; что если он останется на улицах, она найдет его в толпе и поздоровается, или посмеется вместе с ним. Возможно, подарит ему поцелуй в этой изменчивой, колеблющейся ночи. Это был опасный ход мыслей.