Львы Аль-Рассана

– Что они сделают? Отберут у меня бумагу и чернила? Для начала Альмалик Второй почти наверняка назначит меня каидом армий Картады. Полагаю, Галиб ибн Кариф и я однажды разойдемся во мнениях по вопросу о том, кто командует нашими объединенными силами, и я вежливо уступлю ему. Я знаю из надежных источников, что он носит на шее ремешок, сплетенный из крайней плоти тех, кто ему не уступил. – Улыбка Аммара погасла. – Что будет после, я не знаю. Может дойти и до выпаса верблюдов. Оставь это, Родриго, пожалуйста. – Он помолчал. – Однако встает вопрос о Джеане.

– Нет никакого вопроса.

Она ожидала этого и была готова. Четверо мужчин повернулись к ней.

– Аммар, если я могу быть уверена, что мои родители в безопасности с Родриго и королем, тогда, боюсь, ты вынужден будешь позволить мне поехать с тобой – или я убью тебя еще до того, как ты покинешь этот лагерь.

Она увидела, как Родриго Бельмонте улыбнулся в первый раз за эту ночь, и знакомое выражение смягчило его лицо.

– Вот как. Значит, ты познакомилась с моей женой?

Джеана повернулась к нему.

– Да. Госпожа Миранда оказалась именно такой красивой и любезной, какой ее описывали другие. Она позволила бы тебе оставить ее при подобных обстоятельствах, сэр Родриго?

– Это не то же… – быстро начал Аммар.

– Это то же самое. Почти никакой разницы, – резко перебила Джеана. Она боялась, что усталость снова заставит ее расплакаться, а ей этого совсем не хотелось.

– Послушайте, – произнес король Вальедо. – Я сожалею, что вынужден вмешаться в разговор о делах сердечных, но мне нужно знать, почему мне следует позволить человеку, который сам провозгласил себя будущим каидом моих врагов, уехать.

У Джеаны пересохло в горле. Сердце ее глухо забилось. Об этом она не подумала.

– Вы должны позволить ему уехать, – тихо ответил Родриго.

Король метнул в него острый взгляд, и Джеана заметила, что он старается сдержаться. То, что он только что сказал, привело ее в ужас. По правде говоря, учитывая начавшуюся войну, она не видела причин, по которым королю стоило бы отпустить их. У Аммара был шанс, он получил потрясающее предложение, а сейчас…

– Должен? – спросил Рамиро Вальедский. – Мне никогда не нравилось это слово, сэр Родриго.

– Государь, простите, – хладнокровно ответил Родриго, – но у меня – у нас – сто пятьдесят человек в армии Рагозы. Они там в ловушке. Когда придет весть о том, что вы вступили в Аль-Рассан и что я с вами, и что король Халоньи тоже отправился на юг, то, полагаю, эмиру Рагозы Бадиру посоветуют уничтожить моих людей прежде, чем их используют против него.

Лицо Аммара стало мрачным.

– Ты считаешь, что Мазур даст такой совет?

– Бен Аврен или кто-нибудь другой. Помнишь прошлую осень? Бадир дал тебе названную тобой цену, равную моему жалованью и жалованью всех воинов моего отряда. По этой мерке он совершит менее значительный поступок, уничтожив их, чем мы, если бы убили тебя.

– Ты играешь словами. Это не настоящая мерка, Родриго.

– А какая настоящая? Во время войны? Им грозит смертельная опасность. Я должен попытаться их спасти. Ты – лучший для меня способ сделать это, и в данный момент единственный. Цена твоей свободы такова: ты сделаешь так, чтобы моим людям разрешили покинуть ту армию и прибыть сюда, и поклянешься в том своей честью.

– А если я не смогу?

На этот раз ответил король. Его гнев уже испарился.

– Вы согласитесь вернуться и подчиниться моему решению, и дадите в том клятву. Настоящая мерка или нет, если эмир Бадир дал такую цену за ваши услуги, я тоже готов ее заплатить.

– Согласен, – тихо ответил Аммар.

– Ты можешь освободить их и все равно вернуться, – быстро прибавил Родриго. «Он не из тех, кто легко сдается, если вообще сдается, – поняла Джеана. – И он готов поступиться гордостью». В его голосе звучала мольба.

Она увидела, что Аммар тоже ее услышал. Он должен был ее услышать. Снова эти двое посмотрели друг на друга, но к этому моменту кони давно уже ускакали далеко в слишком просторную, слишком темную ночь. Все было кончено.

Аммар тихо сказал:

– Мы отказались сражаться друг с другом в тот день, в Рагозе.

– Я помню.

– Они предлагали это ради развлечения. Теперь мир стал другим, – произнес ибн Хайран с невольным смущением. – Мне… очень жаль говорить это. Больше, чем я могу выразить. Родриго, я бы хотел…

Он на мгновение задумался, потом развел руками и замолчал.

– У тебя есть выбор, – сказал Родриго. – Сегодня ты делаешь выбор. Ты получил от нас предложение.

Аммар покачал головой, и когда заговорил, в его голосе тоже звучали нотки отчаяния.

– Это не совсем выбор, – сказал он. – Здесь нет выбора. Я не могу отвернуться от этой земли, теперь, когда она в таком горестном положении. Ты понимаешь? Родриго, ты один из всех людей должен это понять. – Они услышали его короткий, хорошо знакомый, издевательский смешок. – Я – тот человек, который убил последнего халифа Аль-Рассана.

И, услышав эти слова, Родриго Бельмонте склонил голову, словно смирившись с падающим на его шею мечом. Джеана видела, как Аммар поднял руку, словно хотел прикоснуться к нему, но потом опустил ее.